Когда они ушли, я сел в кожаное вращающееся кресло, вытащил из сумки ноутбук и включил его. Создав документ с названием «Рукопись Лэнга», я расслабил узел на галстуке, расстегнул ремешок часов и положил их на стол рядом с папкой. Несколько секунд ушло на потакание своим эгоистическим чувствам. Я катался взад и вперед на кресле Райнхарта, смакуя вид океана и ощущая себя мировым диктатором. Затем я открыл папку, вытащил рукопись и начал читать.
* * *
Все хорошие книги разные, но все плохие представляют собой одно и то же. Я убежден в этом факте, потому что по ходу своей работы прочитал множество ужасных книг — книг, настолько плохих, что они даже не публикуются, хотя, учитывая уровень современной литературы, такое поведение издателей можно назвать героическим подвигом.
Общей чертой всех плохих книг, будь то романы или мемуары, является их неестественность. Они не кажутся правдивыми. Я не говорю, что хорошая книга обязательно должна быть правдивой, но она чувствуется такой во время чтения. Мой приятель в одном из издательских домов называет это тестом гидросамолета. Он когда-то видел фильм об интересных людях Старого Лондона, и картина начиналась с истории о парне, который летал на работу на личном гидросамолете. Мой друг сказал, что после кадров с посадкой самолета на Темзу уже не было смысла смотреть тот фильм до конца.
Мемуары Лэнга не прошли проверку гидросамолета.
Дело не в том, что события, изложенные в рукописи, были выдуманными или неинтересными (на начальной стадии я вообще не мог судить о них), однако книга в целом создавала впечатление фальшивки, словно в ее центре зияла пустота. Она содержала шестнадцать глав, расположенных в хронологическом порядке: «Ранние годы», «Вхождение в политику», «Вызов», «Смена партии», «Победа на выборах», «Реформирование правительства», «Северная Ирландия», «Европа», «Особые отношения», «Второй срок», «Атака террористов», «Война против террора», «Укрепление курса», «Ни шагу назад», «Время уходить», «Надежды на будущее». Каждая глава насчитывала от десяти до двадцати тысяч слов, и авторский текст иногда лишь скреплял отрывки из речей, официальных протоколов, коммюнике, меморандумов, стенограмм различных интервью, служебных записей, партийных манифестов и газетных статей. Время от времени Лэнг позволял себе эмоции («Я очень радовался, когда родился третий ребенок») или личные наблюдения («Американский президент был выше, чем я ожидал»). Порою проскальзывали острые ремарки («Будучи министром иностранных дел, Ричард Райкарт чаще разъяснял британцам политику иностранцев, а не наоборот»). Но подобные моменты встречались лишь изредка и не создавали нужного эффекта. А где была его жена? О ней почти не упоминалось.
