Мысль о том, что мне придется провести десять часов в госпитале, ожидая медицинскую экспертизу, а затем потратить остаток дня в толкотне полицейского участка, заполняя бланки заявлений, заставила меня подняться и прийти в движение: прочь от сточной канавы, вверх по лестнице и в мою квартиру. Я запер дверь, сбросил с себя верхнюю одежду и, все еще содрогаясь, лег на софу. Ступор длился около часа. Я лежал, не меняя позы, пока холодные тени январского вечера собирались в комнате. К горлу подступала тошнота. Я встал, прошел на кухню и едва успел подбежать к раковине, когда началась рвота. К счастью, виски оказалось неплохим лекарством.
Постепенно шок сменился эйфорией. Солидная доза спиртного помогла мне почувствовать себя счастливым. Я взглянул на запястье и проверил карманы куртки: часы и бумажник по-прежнему были при мне. Пропал лишь желтый пакет, в котором находились мемуары сенатора Эльцхаймера. Я громко рассмеялся, представив, как грабители бегут по Лэдбрук-гроув, затем останавливаются в каком-то проходе, чтобы проверить добычу, а там: «Мой совет любому молодому человеку, который мечтает войти в публичную жизнь…» Выпив еще один бокал виски, я понял, что кража рукописи могла создать неловкую ситуацию. Старый Эльцхаймер вряд ли обидится на меня, но Сидней Кролл может отнестись к этому делу иначе.
Я вытащил из бумажника его визитную карточку. Сидней Л. Кролл из адвокатской фирмы «Бринкерхоф, Ломбарди, Кролл», М-стрит, Вашингтон. Обдумав сюжет разговора, я вернулся в гостиную, сел на софу и набрал номер его мобильного телефона. Он ответил на второй гудок.
— Сид Кролл.
Судя по интонации, на его лице сияла неизменная улыбка.
— Сидней… — Назвав его по имени, я постарался скрыть свое смущение. — Вы ни за что не догадаетесь, что сейчас случилось.
— Какие-то парни украли мою рукопись?
На какое-то мгновение я лишился дара речи.
— О боже! Неужели нет ничего такого, о чем бы вы не знали?
— Что?
Его тон резко изменился.
— Господи! Я просто пошутил. Вас действительно ограбили? А сами вы в порядке? Где вы сейчас находитесь?
Я рассказал ему о том, что произошло. Он попросил меня ни о чем не тревожиться. Рукопись была абсолютно неважной. Он дал мне ее лишь на тот случай, если она заинтересует меня с профессиональной точки зрения. У него имелась другая копия. Затем последовали вопросы. Что я собираюсь делать? Думаю ли звонить в полицию? Я ответил, что могу подать заявление, если он хочет, хотя, по моему личному мнению, визит в полицию обычно приносит слишком много проблем. Я предложил рассматривать этот эпизод как еще один круг балаганной карусели в жизни большого города.
