Лишенные листьев веретенообразные кустарниковые дубы не давали никакой надежды на укрытие. Двигаться дальше было невозможно: видимость сократилась до нескольких метров. Я спешился и направился к низкому деревянному забору, намереваясь прислонить к нему велосипед. Моя двухколесная техника потеряла опору и с грохотом упала в лужу, вращая задним колесом. Не став поднимать велосипед, я побежал по шлаковой дорожке — мимо флагштока и к веранде дома. Там, под крышей, я наклонился вперед и яростно встряхнул головой, избавляясь от воды в волосах. Неожиданно за моей спиной раздался собачий лай. Дверь затряслась под напором мощных лап и когтей. Я думал, что в этом доме никто не жил — во всяком случае, он казался необитаемым. Однако в пыльном окне, затуманенном москитной сеткой, промелькнуло луноликое лицо, и через несколько секунд дверь открылась. Пес выбежал на веранду.
Я не люблю собак с такой же силой, с какой они не любят меня. Тем не менее я изо всех сил старался выглядеть очарованным этим лающим комком белой шерсти. Мне хотелось успокоить его владельца. Судя по коричневым пятнам на коже, по сильной сутулости и шишковатому черепу, проступавшему под поредевшим скальпом, старик уже подходил к девяностолетнему возрасту. Его одежда состояла из опрятного спортивного костюма, шерстяной кофты, застегнутой на все пуговицы, и клетчатого шарфа, который был обмотан вокруг тонкой шеи. Смущенно запинаясь, я начал извиняться за то, что нарушил его покой и уединение, но старик оборвал меня на полуслове.
— Ты британец? — спросил он, смерив мою фигуру косым взглядом.
— Да.
— Тогда все нормально. Ты можешь рассчитывать на убежище. На бесплатный кров.
Я плохо знал Америку и не мог судить по его акценту, откуда он был родом и чем занимался в жизни. Но мне показалось, что этот человек, перед тем как честно уйти на покой, работал на хорошо оплачиваемой должности. Иначе он не смог бы жить на острове, где даже лачуга с наружным туалетом стоила не меньше полумиллиона долларов.
— Значит, британец? — повторил старик, рассматривая меня через дужку очков. — Ты как-то связан с тем парнишкой Лэнгом?
— Некоторым образом, — ответил я.
— Он выглядит интеллигентным человеком. Вот только зачем он связался с этим чертовым кретином из Белого дома?
— Да, это всех интересует.
— Военные преступления! — покачав головой, произнес старик. — Я заметил слуховые устройства в его ушах. — Нас всех можно обвинять в подобных грехах! И возможно, скоро начнут обвинять. Только со мной это не пройдет. Я лучше доверюсь высшему суду.
