Я понимал, как такое притворство подходило Лэнгу — что якобы он пошел в политику лишь из любви к понравившейся девушке. Это делало его простым и менее амбициозным парнем. Это возвышало Рут и показывало ее более значимой, чем, вероятно, она была. Публике нравятся подобные шаблоны. Все довольны и счастливы. Но вставал вопрос: что делать мне?
Такая дилемма возникает в работе «призрака» довольно часто, и общепринятый рецепт тут прост: ты указываешь автору на различие в фактах и оставляешь решение на его совести. Помощник не должен настаивать на абсолютной истине. Если бы мы делали это, наш бизнес в издательской индустрии рухнул бы под мертвым весом реализма. Подобным образом, мастер в салоне красоты никогда не говорит клиентке, что ее лицо похоже на пакет с живыми жабами. Вот так и «призрак» не надоедает авторам своими назиданиями о том, что половина их лучших воспоминаний является откровенной ложью. Наш девиз: не диктовать, а содействовать! Очевидно, Макэре не удалось соблюсти это священное правило. Наверное, он усомнился в рассказах Лэнга, заказал документы в архиве и затем удалил из мемуаров самую милую и отполированную выдумку экс-премьера. Несчастный дилетант! Я мог представить себе, что из этого вышло. И, конечно, данный инцидент служил прекрасным объяснением, почему их отношения испортились.
Я вернулся к кембриджским материалам. Поразительно, насколько невинной выглядела эта jeunesse dorée[31], выброшенная на мель в той затерянной, но счастливой долине, которая лежала между двумя культурными пиками хиппизма и панка. Духовно они были ближе к шестидесятым, чем к семидесятым годам. Девушки носили длинные кружевные платья с цветочным узором. Я с ностальгией разглядывал их изящные шеи и большие соломенные шляпы, защищавшие от солнца. Волосы мужчин имели такую же длину, как у женщин. На единственной цветной фотографии Лэнг держал в одной руке бутылку с шампанским, а в другой — баранью ножку. Симпатичная девушка кормила его земляникой. За их спинами какой-то полуобнаженный мужчина показывал поднятый большой палец.
На самом крупном снимке была запечатлена группа из восьми молодых актеров. Они стояли на сцене в пятне света, протянув руки к публике, словно только что закончили какой-то спектакль с пантомимами и танцами. Лэнг, одетый в полосатую куртку, галстук-бабочку и соломенную шляпу, замыкал их ряд справа. На другом краю находились две девушки в сетчатых колготках, трико и в туфлях на высоких каблуках: одна с короткими белокурыми волосами, другая с темными кудряшками — возможно, рыжая (черно-белое фото не позволяло судить об этом наверняка). Симпатичная парочка. Кроме Лэнга, я узнал на фотографии еще двух мужчин: первый стал знаменитым комиком, второй — известным актером. Третий парень выглядел старше остальных: возможно, в ту пору он работал аспирантом. У каждого из восьми исполнителей на руках были белые перчатки.
