А фюрер продолжал:
— Испания заняла нерешительную позицию… Малоперспективно, но надо ещё раз попытаться побудить Испанию к вступлению в войну…
Вспомнив о каудильо, фюрер поморщился. И так же, не согнав с лица скепсис, он перешёл к делам африканским:
— Война в Африке нас затрагивает мало… Если мы даже утратим Северную Африку, то всего лишь восстановится положение, существовавшее до 25 июня прошлого года. Однако крах в Африке может стать для Италии внутренней национальной катастрофой… А мы должны сохранить ее как союзника… Поэтому нам надо помочь итальянцам техникой и отправить на помощь Италии такое соединение, которое имело бы недостающие виды вооружения…
Фюрер обвел присутствующих взглядом синих глаз и закончил:
— Соединение должно быть подвижным и обладать достаточной ударной силой…
Выдержав паузу, он начал вновь:
— А теперь — о славянах… Вначале — Балканы… Югославия все вопросы оставляет открытыми, по-настоящему дружественна нам лишь Румыния. Болгария лояльна… Но царь Борис умён и слишком осторожен — боится потерять трон… Главное же — Россия…
И в зале сразу же установилась атмосфера неподдельного интереса… Россия и обнадеживала, и пугала… Россия была величиной важнейшей, но все еще не проясненной…
— Ещё недавно надеждой Англии были Америка и Россия… — фюрер говорил вроде бы не раз уже говоренное, однако слышалась тут и новая нотка. И она прорезалась всё сильнее:
— Но после моей встречи со Сталиным в Бресте я не исключаю возникновения новой ситуации — Россия может выйти из англосаксонских комбинаций.
И фюрер пояснил:
— Тут есть двойственность… Сталин умён и хитёр. Он все время увеличивает свои требования. При этом с точки зрения русской идеологии победа Германии недопустима… Но выгодно ли России поражение Германии с геополитической точки зрения?
Гитлер задал этот вопрос сам себе и сам же начал на него отвечать, рассуждая на ходу:
— Русские не мыслят категориями геополитики — они находятся в плену чисто классовых представлений… Однако в Бресте Сталин неожиданно проявил себя как умный геополитик… И это обнадеживает…
Такого генералы от фюрера не слышали ещё никогда. И впечатление от услышанного было настолько сильным и явным, что фюрер счел нужным возникший энтузиазм несколько охладить:
— Господа! Я лишь делаю предположение… Но план «Барбаросса» должен прорабатываться по-прежнему. Через два года Англия будет иметь сорок дивизий, а Америка вооружится до зубов. И это может побудить Россию к сближению с ними. Допустить такого нельзя…
