— Да, именно так договаривался товарищ Молотов с господином Риббентропом, и я в курсе этого…
— Отлично! Это очень хорошо, что вы присутствовали при наших беседах в ноябре…
Восточная внешность Деканозова не давала покоя и фюреру, и он осведомился на манер своего министра:
— Вы родом не из тех же мест, господин посол, что и господин Сталин?
— Нет, оттуда мои родители, а я родился в Баку.
— И издавна знакомы с господином Сталиным по революционной работе?
— Мне сорок два года, господин рейхсканцлер, а товарищу Сталину за шестьдесят… Я в партии лишь с двадцатого года, в Красной Армии — с восемнадцатого…
— Да?! Вы — самый молодой посол в Берлине! В былые времена никто не становился послом раньше шестидесяти пяти, теперь все изменилось! — воскликнул фюрер.
— В Германии тоже происходит выдвижение молодых кадров на разные отрасли государственной работы, — дипломатично заметил Деканозов, и Гитлер тут же подтвердил:
— О да, это раньше нельзя было стать послом или генералом, не дожив до шестидесяти пяти лет, а сейчас мы считаем генералов такого возраста уже старыми.
Фюрер был весьма любезен, но следующий его вопрос Деканозова вначале удивил.
— В вашем посольстве есть бомбоубежище?
— Плохое, по существу, это просто подвал.
— Тогда я могу предоставить в ваше распоряжение, господин посол, моего крупнейшего специалиста по этим вопросам министра Тодта — строителя наших автобанов. До войны мы строили ежегодно по тысяче километров отличных дорог, теперь мешает война.
— Благодарю! Я получил указание насчет этого и от товарища Молотова, — отвечал Деканозов, не понимая, с чего это канцлера интересует такой мелкий вопрос.
Не понял этого и Риббентроп и, вмешавшись, предложил:
— Эти детали можно будет обсудить со мной…
— Нет, тут нельзя успокаиваться, — не уходил от темы фюрер. — Наша зенитная оборона сильна, но один-два самолёта могут и прорваться. Я думаю построить во дворце Бельвю более солидное убежище.
Бельвю — это государственная резиденция, месяц назад Деканозов был там с Молотовым… «Зачем он мне все это говорит?» — подумал, недоумевая, Деканозов, а Гитлер, испытующе взглянув на него, прибавил:
— Имеющееся в Бельвю убежище недостаточно надёжно для пребывания в этом дворце больших государственных деятелей.
И Деканозов понял: «Это же он на Сталина намекает! Мол, безопасность обеспечим, пусть приезжает…» Но догадку эту оставил при себе.
Приём длился уже более получаса, время истекало, и его оставалось достаточно лишь для того, чтобы уточнить текущие детали и откланяться.
