Я родился на волжском просторе
И, конечно, в душе капитан.
Шла ты, Волга, в Каспийское море,
А пришла в мировой океан.
Во дворе, меж военных развалин,
Где белье, где стучит домино,
Паруса путешествий вставали,
И вставала страна за страной.
То на «Бигле», а то на «Палладе» я
Вез в мечтах романтический груз.
И явилась однажды Исландия.
Покачнуло корабль «Златоуст»,
И не вышел я к ней на свидание.
Я лежу – кандидат в мертвецы.
Трое суток лежу без сознания.
Только слышу: аппендицит.
Только вижу: фельдшер-милаха
Все меняет на мне белье,
Лед заталкивает под рубаху,
Над термометром слезы льет.
И лежит рядом кореш мой, Мишка,
Говорит, как на страшном суде:
«Нам обоим, выходит, крышка.
Оперировать надо. А где?»
Но на грани бреда и яви
Слышим – будто с самих облаков,
Что согласен город Рейкьявик
Попытаться спасти рыбаков.
Нас с Мишаней перегружали —
Осторожно, не расплескать!
Тормоза у машин визжали,
И трубил «Златоуст»: «Пока!»
Умирал. Воскресал опять я.
Падал с солнца на снежный наст.
В госпитальном лифте распятие
Очень грустно смотрело на нас.
Операция. Утро. «Можете
Их кормить». И томатный сок
Нам давали из чайных ложечек,
Причитая: «Храни вас Бог!»
Нам идут и идут послания
От чужих людей, от дружков.
Нам здоровья желает Исландия,
Край потомственных рыбаков.
Но приходит конец печали, —
«Полежал, браток, на боку!»
Мы по русскому хлебу скучали
И по русскому языку.
И не можете вы представить
Это чувство: опять спасен!
До свидания, город Рейкьявик,
И спасибо тебе за все!
