— Если ты прикажешь, господин, — ответили мы.
— Бубук, принеси нам пирожки с финиками, — приказал хозяин. — А ты, Арбук, ступай. И ты, Абдад, ложись спать.
— Они пришли сюда с ножом, — Абдад показал на нож, который мы не решались поднять.
— Они взяли нож, чтобы резать пирожки, — твердо сказал господин Осейф.
— Да им верблюда зарезать можно!
— У них не было другого. Подними, Вагад. Бубук!
Мальчик внес блюдо с пирожками и поставил на край рабочего стола. После чего Бубук, Арбук и Абдад, поклонившись, вышли.
Господин Осейф сел на скамью, мы встали перед ним.
— Значит, вы оба отлично взбираетесь на пальмы?
— Да, господин.
— И вы не боитесь высоты?
— Да, господин.
— И у вас сильные руки и крепкие ноги?
— Да, господин.
— И вы согласны выполнять мои приказания за разумную плату?
— Да, господин!
— Мне сами боги послали вас. Ох, и проучу же я этого хитреца! Он думает, что в Другой Башне самый умный! Это мы еще посмотрим! Я своего добьюсь. Вагад, как зовут твоего брата?
— Гамид, господин.
— Он так же бестолков, как и ты?
— Да, господин.
— Это хорошо. Гамид и Вагад, вы будете делать только то, чего я потребую. Повторите!
— Мы будем делать только то, чего ты потребуешь, господин.
— И даже ради спасения моей жизни вы ничего не предпримете, если я вам не прикажу.
— Да, господин.
— Клянитесь этой вашей крестовиной Мардука.
Мы вспомнили дерьмовозов из Нашей Башни, но послушно произнесли:
— Клянемся, господин.
— Берите пирожки, ешьте и слушайте меня. Мне нужны веревки и канаты. По разным причинам я не могу купить их сам. Я дам денег Гамиду, чтобы он купил полсотни локтей тонкого каната и столько же прочной веревки. Гамид, ты будешь брать этот товар у разных продавцов. Так… Пять локтей у одного, пять — у другого, пять — у третьего, пять — у четвертого…
— У нас не так много торговцев канатами и веревками, господин!
— У нас их много. А ты, Вагад, не смей покупать эти веревки и канаты. Все знают, что ты мой носильщик. Повтори.
— Все знают, что я твой носильщик, господин.
— Ешьте пирожки. Если вы из-за них столько претерпели, то будет справедливо, если вы сожрете всё блюдо, ослятки мои.
И мы его сожрали.
Потом я проводил Гамида и вернулся на свое место.
Слишком многое случилось в этот вечер, и я думал, пытаясь всё осознать.
Начал я с крестовины Мардука.
Если это действительно священная крестовина, как сказали Абаду, и она соединена со страшными вещами в гремящей и скрипящей комнате, то и эти вещи — священны. В самом деле, ящики, которые выезжают из стены сами собой, и прутья, которые поднимаются без помощи человеческих рук, и колеса, которые вращаются, действуют благодаря божественной силе Мардука, а мы, дурни, вломились в святилище, и хорошо еще, что его мощная ладонь нас не пришибла.
