Оставляли раненых проходившие мимо отступающие части. Мои протесты не помогали. Оставляли и уходили. Отправлять их в наш медсанвзвод не представлялось возможным. Он был где-то в Елхах, несколько в стороне от балки. Командир знал, что я с ранеными, но ни людей, ни транспорта мне не выделили. Не до меня, видно, было. Кто был в состоянии самостоятельно двигаться, отправлялся по дну балки на восток. Должны были как-нибудь выбраться. Я не мог отойти от раненых, не создал даже запаса воды. Имевшуюся в котелке воду давно выпили. В фляге осталось на несколько глотков, а раненые все просили пить. Да и солнце уже припекало.
Через небольшой промежуток времени сильные взрывы потрясли вокруг землю. Самолеты противника вновь бомбили район расположения наших танковых батальонов и других подразделений и частей. Подвергались бомбежке не первый раз. Каждая новая переносилась еще труднее. Вой входивших и выходивших из пике самолетов, свист летящих к земле бомб и сильные близкие взрывы в короткие промежутки времени, обдававшая жаром взрывная волна и колебания земли, передававшиеся телу, оказывали страшное парализующее воздействие. Внезапно вокруг все стихло. До сознания доходило, что прекратилась бомбежка, но оторваться от земли не было сил. Казалось, что не успеешь вновь прильнуть к ней и пощадившие тебя на этот раз осколки или пуля найдут тебя. Но тишина мгновенно прошла, будто вытащили затычки из слуховых проходов, и звуки войны вновь заполнили мое сознание и ощущение.
Нас еще обсыпало комьями земли, камушками, осколками предметов. По правой стороне балки услышали шум танковых моторов, более редкие пулеметные и автоматные очереди. Наверху балки заканчивался бой. Я приподнялся к верхнему краю. По ходу сообщения добрался до траншей, ранее выкопанных нами. Они были пустые. Наши, должно быть, отошли, хотя еще недавно занимали здесь оборону. Рядом со мной лег старший лейтенант — начфин роты.
— Где наши? — спросил я его.
— Недавно были здесь. Не знаю. Возможно, отошли к машинам.
Я застыл или окаменел от ужаса или страха. А возможно, это и не был страх. Появилась какая-то отрешенность, ватными стали руки, ноги. Не пытался ползти в овраг, да и не слушались ноги. Все всматривался вперед — считал. Мимо нас на восток ползли немецкие танки с белыми крестами, бронетранспортеры и колесные машины с автоматчиками. У некоторых машин были на прицепе пушки. Мы остаемся в тылу врага…
В степи дымились догоравшие немецкие и наши танки и машины. Вывороченная, искореженная в разных положениях и с колесами вверх разбросана была военная техника. Бой заканчивался в нашем районе и переместился влево от нас. Шел где-то возле поселка Елхи или еще восточнее. Стрельба слышалась глуше и дальше. Оцепенение прошло. Дошло, что наши отошли, вернее, сбежали и оставили нас.
