Майя уже убежала. Я направился к себе в роту. Свидимся ли еще?
Машины уже были вытянуты в походную колонну и готовы были к маршу. Часть не заводились — их объехали. Спешили уйти подальше из этого района. Справа, далеко впереди от нас, все раздавалась стрельба. Враг далеко опередил нас в этой параллельной гонке. Странно. Враг наступает, мы отступаем и идем параллельно рядом. Наседал еще и сзади на нас. Он стремился к Сталинграду, и мы стремились к нему. Так шли два потока вражеских друг другу войск. Владея инициативой, враг мог отрезать нам отход к городу, окружить и разгромить. Но, видно, он спешил занять город и не очень считался с отступавшим потоком наших войск. Или мы ему не были помехой? Наша рота, да и бригада в целом были каплей в море, и что значила эта капля? А она цеплялась за какой-то участок, противостояла вместе с себе подобными штурмующему валу.
Сколько можно отступать? «Плановый» отход? И в начале войны отступали целые армии, а когда попадали в окружение — теряли способность к сражению и в большинстве своем сдавались в плен с оружием, техникой, продовольствием. Вполне еще боеспособные части и соединения погибали. Если все эти отступающие войска попадут в окружение, то они будут уничтожены, ибо разрозненные не в состоянии будут оказывать сопротивление. Наше командование, должно быть, это понимает. Может, вернее было бы эти войска повернуть против врага. Смерть в бою, а не гибель в плену, облегчила бы действия войск, которые придут нам на смену. Врага можно бить, в чем убедились у разъезда. Командованию виднее. Не с моего положения оценивать обстановку, но отступление уже не воспринимается. Пора брать инициативу в свои руки. Иначе — крах всему. Трудно даже представить, что нас ждет.
Понедельник, 31 августа 1942 г. Все отступаем.
В 254-й танковой бригаде осталось всего четыре танка, малочисленный личный состав. Сформировали объединенную группу ремонтников в составе двух летучек и бортовой машины с запчастями. Кухни все не было. Не было и воды. Ко мне подошел подполковник Иванов и попросил налить ему сто граммов спирта. Я сказал, что только денатурат у меня. Он ответил, что и это пойдет. И до этого неоднократно обращался ко мне, и я не мог ему отказать. Он попросил у меня и щепотку соды, как он сказал, для виду. Дал ему щепотку соды на бумажку и налил в кружку спирт. Он сделал вид, что насыпал на язык соду, зажав порошок пальцами в бумажке, и запил из кружки. Сделал это он в окружении красноармейцев, и никто не понял, что он пил.
