— Как же так? Очень уж старый он. Как ему не стыдно?
— О каком стыде ты говоришь? Сколько там жизни осталось? Хоть испытать какую-нибудь радость. Им можно, у них власть, отдельные машины — условия позволяют. Это нам с тобой ничего не достанется. А они не добром, то силой возьмут. Против воли Максимова Майя не устоит. Слопает ее. Куда ей деваться?
— Довольно! Скоро за мной приедут. Выдай мне это.
— Иди и подпиши у Гасана.
Во время получения встретил доктора Майю. Поздоровались. Она проходила мимо и ушла куда-то. Сложил полученное медицинское имущество у крыльца домика и присел в ожидании машины. В медсанвзводе было сравнительно спокойно. Приходили на перевязки красноармейцы и командиры, с травмами и с легкими ранениями, которых можно было оставить в части, приходили на амбулаторный прием больные.
— Чего задумались, приуныли?
Передо мной стояла Майя. Я вскочил, стал перед ней.
— Что вам грустить? Жив, здоров. И слава богу. Что у вас хорошего?
— Мне плохо, потому что вам плохо.
— Что вы знаете?
Я смотрел на нее. Короткий волос из-под пилотки даже шел к ней. Чистенький белый глухой халат с завязками сзади, юбка хлопчатобумажная. Хромовые сапоги на высоком каблуке, голые ноги. Гимнастерки не было — под халатом обозначался лифчик. Грустные черные глаза открыто смотрели на меня.
— Чего так рассматриваете меня? Что-нибудь опять не так? Впрочем, все мужики глазами поедают меня, когда встретишься взглядом, — задумалась, — если бы только глазами… Идемте пройдемся. Вы не спешите? Машину ждете? Чего вы молчите? Одна я и говорю. Скажите что-нибудь. Ну!
Она пошла по дорожке к саду, у первых деревьев которого виднелся столик с двумя скамейками.
— Так и будем молчать?
Она хотела выговориться, как я почувствовал.
— Как и все, как видите, поедаю вас глазами. И не могу отвести взгляд. Смотреть приятно. Мне очень хотелось вас увидеть и ради этого придумал получение медикаментов. Я даже не знал, что хочу. Захотелось увидеть вас — мою старшую сестру. Пожалуй, это настоящая правда. И если у сестры все хорошо, то и я рад, мне хорошо, а если у нее горе, то и мне плохо. Вижу, что вам сейчас очень плохо.
— Мне очень плохо, вы верно угадали. Но мне никто не поможет, — она присела на скамейку и указала мне напротив, — присядьте. То, что я пережила за последнюю неделю, считала самым страшным за всю свою жизнь, но оказывается, что есть нечто и похуже. Извините, что разнюнилась, зачем вам мои заботы?
— Я слушаю.
