— Удивительная логика. Все произошло потому, что у меня нет имени, и если мне только удастся вернуть его, а оно у меня не запятнано никакими преступлениями...
— Вы хотите сказать, что невиновны? Не стройте, пожалуйста, иллюзий. Начать с того, что вы не тот человек, который способен вернуть свое имя. Это ясно. Теперь рассмотрим проблему с того момента, как с вами произошли известные события. Итак, я имею все основания утверждать, что в обозримом будущем вам не удастся избежать смертного приговора. В связи с этим в ходе продолжающегося вечно суда вы, как опасный преступник, окажетесь под неусыпным надзором и тем самым доставите массу хлопот судьям. Мало того...
Он говорил так, будто наслаждался моим несчастьем, и я не на шутку разозлился.
— Выкладывайте побыстрее свои доводы.
— Не хотите меня спокойно выслушать — ваше дело, мне все равно. Прекратим разговор.
Я приуныл:
— Я этого не говорил. Продолжайте, пожалуйста.
Манекен с удовольствием откашлялся, слюна попала мне в ухо, но его лицо было так близко, что я даже не мог добраться до уха рукой и вынужден был терпеть, не стирая ее.
— Ну что ж, выполняю ваше желание. — Манекен для пущей важности еще больше понизил голос. — Дело в том, что речь идет не просто о строгости надзора за вами, — сам судебный процесс неблагоприятно отразится на вашей судьбе еще и потому, что на весь период, пока он будет длиться, то есть на вечные времена, вы лишитесь охраны со стороны закона. Видите ли, права человека тоже непосредственно связаны с его именем. Теперь, если вы разрешите, я бы хотел сказать вот что: мыслимо ли каким-либо образом избежать этого двойного бедствия?
Манекен замолчал, и я должен был понимающе кивнуть:
— Действительно, дело чрезвычайно серьезное.
— Совершенно верно. Чрезвычайно серьезное. Но формулировать его можно предельно просто. Помните последние слова членов суда, произнесенные ими, когда закончился суд в зоопарке?
— Да, они сказали, что суд будет следовать за мной везде, куда бы я ни скрылся.
— Yes, однако no[6]. Вы забыли очень важную деталь. В их словах содержалось еще одно весьма серьезное условие: «везде на этом свете». Важно как раз то, что это будет происходить с вами на этом свете. Понимаете? Следовательно, чтобы убежать от суда, вы должны бежать на край света.
— На край света?..
— Ш-ш, тише! Да, бежать на край света. Вам следует отправиться в путешествие.
— Край света... Я уже несколько раз видел такие листовки.
— Правильно. Край света — это вроде современной моды.
