Мот хотела было встать, но поняла, что ее ноги скованы тяжелыми серебряными цепями. Джинсы, по крайней мере, защищали ее кожу. Она нахмурилась, удивившись тому, что серебро, которым, очевидно, были скованы и ее руки, так больно жгло. Вампиры чувствительны к серебру, но не настолько. Обычно у них возникало просто раздражение или аллергия — и то лишь при соприкосновении с настоящим, чистым серебром.
Она уставилась на подозрительно знакомого молодого человека, наблюдавшего за ней. Первое, что она заметила, — нечто вроде арбалета в его руках, который был направлен ей в сердце.
Он произнес:
— Серебряные цепи и наручники освящены, поэтому так жжет.
Мот нахмурилась:
— Это просто сказочки.
— Тогда почему у тебя обожжены руки? — Его губы скривились в усмешке. — Должно быть, ты девушка верующая, поэтому так больно. Какая ирония!
— Кто ты такой?
Мот сопротивлялась желанию обнажить клыки, чтобы испугать парня. Вдруг он просто идиот, который не понимает, с кем связался? Вряд ли это было так, учитывая освященные серебряные цепи и арбалет, но предположение немного утешило ее, пока мозг лихорадочно работал, ища выход.
Парень, с короткими светлыми волосами и темными глазами, наклонился вперед и улыбнулся пленнице, но это была не дружеская улыбка. Его лицо освещало пламя свечей.
— Ты… — прошептала Мот.
— Джейсон Мердок. К вашим услугам! Жалко, что папы здесь нет, познакомились бы.
— Ты сын Томаса Мердока?
Он кивнул, довольный тем, что она догадалась:
— Джейс. Я бы пожал тебе руку, но ты немножко скована.
Мот боролась с тошнотворными ощущениями, охватившими ее, — яростью и паническим страхом. Этот маленький (ну хорошо, не такой уж и маленький!) ублюдок Джейс Мердок — сын охотника на вампиров, который досаждал Тео в последние несколько месяцев? Тео уверял ее, что в это время суток можно беспрепятственно проникнуть в квартиру Томаса Мердока — он охотился глухой ночью, — но забыл упомянуть об «ученике», живущем с папочкой. Она мысленно дала себе хорошего пинка. Зачем послушала Тео? Надо было собирать сведения самой.
Джейс снова пошевелился в кресле, откинулся назад и положил арбалет на подлокотник. В его левой брови сверкнуло серебряное кольцо — она не заметила его внизу, в холле.
Он тоже снял куртку; одет был просто — в белую футболку и синие джинсы. Его могучие руки покрывали татуировки. Разглядев их, Мот решила, что он, должно быть, старше, чем показался на первый взгляд. Прищурившись, она смогла рассмотреть нечто вроде кельтского кольца вокруг его правой руки — той, что держала арбалет и казалась твердой как камень, — и смутные очертания дракона или феникса на левой.
