Теперь она смотрела, как Терри спускается вниз, сжимая его в руке. Лезвие было длиной фута полтора, рукоятка деревянная, покрытая резьбой. Терри держал его лезвием вниз, вдоль ноги. Джонни это сразу заметил. Она слышала, как он сказал:
— На хрен тебе эта сабля?
Терри ответил, спускаясь:
— Это мачете. — Он ступил на мраморный пол. — Я нашел его в церкви, после того как там зарезали семьдесят человек, пока я служил мессу. На нем все еще была кровь.
— Господи Исусе, — выдохнул Джонни. Дебби смотрела, как Терри поднимает нож, держа его за лезвие, и протягивает Джонни резную рукоять. Джонни, взяв нож в руки, пробормотал: — Господи Исусе, они кромсали этим людей?
— Отрезали им головы, — уточнил Терри, — и ступни.
Дебби тоже двинулась вниз по лестнице, держась рукой за золоченые перила. Она увидела, как Джонни взглянул вверх, на нее, но только мельком, и, взвесив на руке мачете, произнес:
— Оно тяжелее, чем кажется. — И сделал быстрое рубящее движение. — Они в самом деле этим убивали?
И Терри ответил:
— На моих глазах.
Дебби остановилась на нижних ступенях лестницы, наблюдая.
Это был спектакль. Джонни явился требовать назад деньги, а Терри встретил его с мачете и рассказывает о резне в Африке.
Два бывших дружка-контрабандиста. Терри в «ливайсах» и белой рубашке навыпуск, наверное одолженной у Фрэна. Джонни в длинном пиджаке из черной кожи с поднятым воротником, поверх которого перекинуты собранные в хвост жидкие темные волосы. Он был по-своему недурен собой. Ростом пониже Терри, пять футов и восемь-десять дюймов, худощавый, но крепкий, слегка сутулый. Он сказал:
— Так ты священник? Что-то ни хрена не верится.
Но Дебби поняла это так, что он как раз верит. Она увидела, как Терри осеняет Джонни крестом и произносит: «In nomine patris, et filii, et spiritus sancti…»
Джонни замахал на него мачете:
— Заткнись, ради бога. Я хочу знать, куда ты дел мои деньги, десять кусков. И деньги Дики тоже.
— Дики пожертвовал свои сиротскому приюту.
— Вот как? — пробормотал Джонни. — Ну а я кому пожертвовал свои?
— Прокаженным.
— Вот как, прокаженным!
— Они покупали на них спиртное, чтобы облегчить свои страдания, — пояснил Терри. — Я сказал им, что все в порядке и ты не станешь возражать. Когда деньги обесценились, они перешли на банановое пиво.
— Банановое пиво! — воскликнул Джонни.
— Когда меняешь масло и видишь осадок в картере двигателя… так банановое пиво и выглядит.
— Ты, что ли, пил его?
— Не испытывал желания.
