— Юби? Конечно, почему бы и нет?
Ей понравилось это название, и она сказала, что отныне так и станет называть косячки — юби. Это объединило их. Они сели на ее потертую софу, затянулись и улыбнулись друг другу. Пили. Блаженствовали. И обсуждали, как уроют Рэнди. Который теперь при деньгах. Она впервые об этом упомянула. Он женился на богачке, развелся, но остался с парочкой миллионов и рестораном в придачу.
— Мы до него доберемся, — сказала Дебби. — Я тебе говорила, что когда он впервые попросил у меня денег, то показал фотографию яхты?
— Которой у него на самом деле не было, — уточнил Терри.
— Да, но я не упомянула, что на ее корме было мое имя, «ДЕББИ», а под ним — «Палм-Бич». Он сказал, что переименовал ее потому, что без ума от меня. И кстати, не одолжу ли я ему парочку тысяч?
— Как же он это сделал?
— Подожди. Потом уже, когда он обобрал меня и смылся, я навещала маму во Флориде. Я остановилась у пристани, о которой упоминал Рэнди, осмотрелась и увидела ее. Сорокашестифутовая лодка с названием «ДЕББИ», и внизу надпись — «Палм-Бич». В баре на той же пристани я спросила: не знает ли кто парня по имени Рэнди Эгли? Бармен переспросил: «Вы имеете в виду Эглиони?» А один просоленный такой старичок сказал: «Это тот козел, что шнырял здесь и фотографировал лодки? Мы его живо послали». Я спросила — не знают ли они, где его найти. Бармен посоветовал заглянуть в «Брейкер», где тусуются такие, как он, ловят богатых бабенок. А старичок направил меня в «О Бар», где несколько раз видел его. В «Брейкере» я узнала, что мистер Эгли сюда не вхож, а «О Бар» уже прикрылся. Я была готова зареветь от досады. Но потом я повезла маму обедать в «Чак и Гаральд», и мы уже заканчивали, когда туда явился мистер Великолепие собственной персоной. В руке он держал бокал и явно положил глаз на двух дам за столиком, неброско так одетых, но смело можно было утверждать, что они настоящие, с Палм-Бич — стрижки, знаешь ли, украшения, простые на вид, но очень дорогие. Рэнди подождал, пока они закажут напитки, а потом подошел, грязный халявщик. Я наблюдала — было ясно, что они незнакомы. Пару минут он вешал им лапшу на уши, типа: «Не мог ли я видеть таких очаровательных дам на прошлой неделе у „Дональда“? Нет? Ну, тогда это наверняка было в…» Он подсел к ним. Скоро женщины уже смеялись, подумать только, хотя у него совсем нет чувства юмора. Я иногда шутила, вроде того: «Мой бойфренд такой милашка, ему приходится переодеваться в женское платье, а то девочки ему проходу не дают». Рэнди пару минут сосредоточенно молчал, а потом фальшиво так смеялся: ха! ха! ха! Он не был хоть сколечко забавным. Шутить не умел совсем…
