Двоюродный брат Макса продолжал переминаться с ноги на ногу.
– Вы обещали, что с Максом ничего не случится! Ведь вам нужен не он, а вот эта особа. Борис Васильевич сказал, что отпустит Макса!
– Раз Борис Васильевич сказал, значит, так и сделаем, – кивнул субъект в черном. – И сколько раз повторять? Вали отсюда, горе-детектив!
Стас, тяжело вздохнув, повернулся к окровавленному Максу:
– Мне очень жаль! Надеюсь, ты поймешь, что я не мог поступить иначе. Желаю тебе всего наилучшего. И больше нам не следует контактировать.
С этими словами молодой человек скрылся.
Раздались крики Юрика и Тани – два типа выволокли заспанных, сопротивляющихся детей в холл. Алла бросилась к ним, но тот субъект, который только что доложил Мельникову о благополучном завершении операции по захвату «преступников», схватил ее за волосы и прошипел:
– Стоять! Борис Васильевич велел не церемониться с тобой, потому что ты покалечила трех его людей. Кстати, те парни – мои хорошие друзья.
Одеяло, которое придерживала Алла, соскользнуло на пол, и она предстала перед ворвавшимися в фотоателье типами обнаженной. Мужчина, державший ее за волосы, присвистнул:
– А ты ничего!
И схватил ее за грудь. Из последних сил вскочив на ноги, Макс ринулся на него и повалил на пол. Тотчас на фотографа бросился другой субъект, принявшись избивать.
Подняв одеяло и закутавшись в него, Алла подбежала к испуганным, плачущим детям, на ходу крикнув:
– Оставьте Макса в покое! Вы же нашли меня, что вам еще требуется?
Послышался голос главного:
– Ладно, покуролесили, и хватит! Везем их всех к Борису Васильевичу, а он сам решит, что с ними делать.
Алла, дрожа, произнесла:
– Мельникову нужна только я, так что и забирайте меня одну! А детей оставьте здесь, с Максом.
– Хорошо ты придумала! – усмехнулся главный. – Предлагаешь нам свидетелей оставить? Нет, берем всех!
Его люди подошли к Алле и оттащили ее в сторону. Женщина пыталась сопротивляться, но ничего не могла поделать с двумя молодыми сильными мужиками. Главный же тем временем приблизился к дрожавшим детям и уставился на Таню – та была только в трусиках и бюстгальтере.
– А дочурка-то в мамочку пошла… – мерзко осклабился приспешник Мельникова. – Не отказался бы я взглянуть на тебя, крошка, совсем без одежды. Ну-ка, сними лифчик!
Он потянулся к Тане, и тут же фотостудия огласилась его диким воплем. Алла заметила, что Юрик впился зубами в руку мужчины.
– Отпусти, щенок! – орал главный, вытаскивая из кобуры пистолет и приставляя его к голове мальчика. – Не то башку тебе разнесу вдребезги!
