– Мужик выскочил из подъезда и вот… Судя по всему, водитель не виноват: покойник бежал через улицу как угорелый. Наверное, он жил в этом доме и вышел не то за водкой, не то за сигаретами. Во всяком случае, в карманах у жмурика нет ничего: ни документов, ни сигарет с зажигалкой. Только ключи от квартиры. Даже бумажника нет, лишь в кармане рубашки двести восемьдесят рублей.
– Тогда точно за бутылкой бежал, – усмехнулся опер. – Как раз на пару бутылок водки и пару пива на утро. Если он действительно жил в этом доме, то его личность легко установить. Ладно, я пошел разбираться со своим жмуриком. Пока!
* * *
Утомленный унылой процедурой протоколирования, я совсем забыл про злополучный деревянный крестик и вспомнил о нем только поздно вечером, когда полез в куртку за сигаретами и наткнулся в кармане на гладкую деревянную поверхность. Я достал крестик и внимательно его осмотрел.
Деревянный крест, почти черный от старости, довольно большой для нательного, но вполне помещающийся на ладони. В верхний торец ввернуто серебряное, по всей видимости, ушко, тоже почерневшее от древности. Через ушко был продернут засаленный шелковый шнурок: видно, крест носили довольно долго на шее, но это было тоже очень давно. По осям креста были вбиты с разными промежутками двенадцать серебряных гвоздей, тоже почерневших. Гвозди были странные: с выпуклыми шляпками, идеально круглыми у основания, но сами головки были далеки от шарообразной формы и довольно длинные – при диаметре около пяти миллиметров они имели высоту примерно миллиметров семь-восемь. Приглядевшись, я обратил внимание, что они были вбиты в крест довольно небрежно: не только с разными интервалами, но и со смещением относительно осей симметрии креста. В общем, крест производил впечатление довольно грубой ремесленной поделки. Повертев его в руках, я обнаружил, что нижний торец креста гораздо светлее и ровнее, чем верхний: такое впечатление, что его сравнительно недавно старательно отшлифовали. Вот, в общем-то, и все. На первый взгляд никакой ценности крест не представлял, и вряд ли серебряные гвоздики стоили того, чтобы их выковыривать.
Я испытал чувство стыда: и как же я мог забыть о кресте?! Его следовало отдать гаишному старлею: вдруг по нему удастся установить личность бедняги-пешехода? Но как сейчас сообщить об этом? Ведь действительно странно: подобрав крестик, вылетевший из руки жертвы, я не сообщил об этом составлявшему протокол офицеру ГИБДД.
