Рольф в лесах | страница 12

Кос-Коб, так звали моего отца, принёс меня сюда, когда я был ребёнком, как и его приносил сюда когда-то дед, и показал мне место, где стоял наш город Питуквепен. Он занимал всю равнину, где идёт дорога, залитая когда-то кровью. Там, в болотистых лесах, палачи зарыли тела наших убитых воинов, там, у скалистого хребта за Эземуком, покоится истреблённое племя. Когда наступает «Месяц диких гусей», мы, индейцы, идём на тот холм; мы знаем, что там раньше всего появляемся голубоглазый цветок весны, я тоже всегда нахожу его там, и тогда мне кажется, что я слышу крики, которые в ту ночь раздавались в охваченном огнём селении… крики матерей и младенцев, которых избивали, словно кроликов.

И тогда я вспоминаю храброго Мэна-Мэйано. Дух его посещает меня, когда я сижу и пою песни моего народа… не воинственные песни, но песни печали. Я остался один на земле. Ещё немного, — и я уйду к ним, к моим предкам. Здесь я жил, здесь я умру.

Индеец кончил и погрузился в молчание.

В этот день он взял поздно вечером свой том-том, висевший на гвозде, поднялся на верхушку большого утёса и запел:

Ночь спустилась над лесами Эземука. В вигваме Рольф и Куонеб сидели за ужином из свинины, бобов и чая[3]. Вдруг со стороны долины послышалось странное тявканье «яп-юрр»; собака с сердитым ворчаньем сразу вскочила на ноги. Рольф вопросительно посмотрел на индейца. Куонеб сказал: «Лисица», и приказал собаке замолчать.

«Яп-юрр, яп-юрр» и потом «юрр, йоу» повторялись снова.

— Нельзя ли нам поймать её? — спросил пылкий молодой охотник.

Индеец покачал головой.

— Мех теперь плохой. И это самка с лисенятами у холма.

— Откуда ты знаешь? — удивлённо спросил Рольф.

— Я знаю, что это самка, потому что она говорит: «Яп-юрр».

Самцы говорят: «Яп-юрр» (в другой тональности).

Эта лисица живёт здесь с мужем и лисенятами. Лисицы хорошо знают свои охотничьи участки. Если бы другая лисица пришла охотиться на этот участок, она должна была бы выдержать за него бой. Это уж всегда так у диких зверей у каждого своё владение, и за него он всегда готов биться из последней силы с чужим зверем, с которым на всяком другом месте побоялся бы связываться. Один знает, что он прав, и это поддерживает его, другой знает, что он не прав, и это отнимает от него силу.

Таковы были взгляды индейца, выраженные, правда, гораздо менее связно, чем в нашей передаче. Они возбудили у Рольфа целую вереницу мыслей. Он вспомнил один очень подходящий случай.