Ошибка ли? Предательский внутренний голос нашептывал: «Он мой король, мы соратники, мы правим вместе».
Айслинн положила руку Кинану на грудь, намереваясь оттолкнуть его, однако солнечный лучик тут же выпрыгнул и запульсировал между ними. Их тела превратились в гигантские проводники, а лучик стал энергетическим жгутом, подпитывающим их обоих.
У Кинана распахнулись глаза, и сбилось дыхание. Он наклонился к Айслинн. Ее тоже потянуло к нему. Другой рукой она уперлась в подушку, намереваясь все-таки оттолкнуть его. Но наделе они почти прижались друг к другу, и единственным барьером служила левая рука Айслинн.
Кинан поцеловал ее, как целовал раньше, когда она еще была смертной. Помнится, однажды она выпила слишком много солнечного вина и танцевала с ним несколько часов подряд. Во второй раз он целовал ее, соблазняя. Тогда Айслинн требовала, чтобы он оставил ее в покое. Этот раз был третьим по счету. Кинан целовал ее так нежно и осторожно, что поцелуй вполне сошел бы за легкое касание губ. Поцелуй, похожий на вопрос. Это было проявление любви, что ухудшало ситуацию.
Айслинн отстранилась.
— Прекрати.
Она произнесла это почти шепотом. Кинан выжидал.
— Ты уверена?
Айслинн не могла ответить. «Не могу лгать». В словах она чувствовала сочную зрелость лета, обещание того, что она получила бы, если бы уступила.
— Я прошу тебя отодвинуться.
Айслинн сосредоточилась на смысле слов, на ощущении кожаного дивана. Она смотрела на переплеты книг за спиной Кинана. На что угодно, только не на него.
Она сняла руку с его груди.
«Двигайся медленно. Думай о том, что для тебя важно. Тебе важна твоя жизнь. Твой выбор. Сет».
Кинан тоже отодвинулся, не сводя с нее пристального взгляда.
— Если бы не ты, двор бы сейчас погибал.
— Знаю.
Айслинн не шевелилась. Дальше двигаться было некуда — подлокотник дивана и так впивался ей в спину.
— И я без тебя никуда бы не годился.
Айслинн прижала к себе подушку, превратив ее в щит.
— Ты девятьсот лет управлял двором без меня.
Он кивнул.
— И не напрасно ждал так долго. Терзания стоят того, что мы имеем сейчас, и того, что можем получить, если когда-нибудь ты примешь меня. Если бы мы проводили больше времени вместе…
Айслинн замерла, пытаясь найти слова, чтобы рассеять вновь нарастающее напряжение. Кинан не впервые был так откровенен, но впервые он не ограничился случайными прикосновениями. Сочетание одного с другим — это уж слишком.
— Ты отодвинешься? — дрогнувшим голосом спросила она.
