— Энни…
— Я все понимаю. Мама всегда учила меня, что нельзя злоупотреблять гостеприимством. Я завтра же займусь поисками жилья.
— Зачем?
— Разве я мало доставила тебе проблем? — со смешком спросила Энни.
— Ты мне не доставила никаких проблем, — солгал Грант.
— Конечно. Я всего лишь вынудила тебя жениться на мне, привезти в Нью-Йорк, поселить у себя в квартире…
— Это не проблемы. — Проблемой были чувства, которые она у него вызывала.
— Послушай, Грант. Ты не должен беспокоиться обо мне.
— Я и не беспокоюсь. — Я просто хочу помочь тебе. Я хочу быть с тобой.
— Тогда почему? — спросила Энни. — Почему ты делаешь это?
Если бы я знал. Грант не мог разобраться в себе, но понимал, что им движет не просто альтруизм. Его желание помочь было достаточно эгоистичным, потому что больше всего он боялся, что она исчезнет из его жизни.
— Скажем, я просто хочу помочь. Не из-за Гриффина и не из чувства вины. Из-за тебя самой.
Их взгляды встретились, и между ними будто протянулась тонкая нить. Но одного вздоха, одного опрометчивого слова, неосторожного движения было бы достаточно, чтобы она лопнула.
Грант решил тщательно контролировать себя. Он не хотел испугать Энни, он хотел заботиться о ней, как о раненом животном.
— Десерт? — спросила официантка. Они очнулись. Но воздух между ними все еще вибрировал.
— Нет, спасибо, — хрипловатым голосом отказалась Энни, не отводя взгляда от Гранта. — Я не голодна.
Но в ее глазах Грант увидел голод другого рода. Голод, который испытывал он сам.
Сейчас или никогда, подумала Энни, входя в квартиру Гранта.
Не делай этого, взывал голос разума.
Ну же, сделай это! — ободрял голос сердца. В конце концов, что ты потеряешь?
Свое сердце. Голос разума был безжалостен.
Раздираемая сомнениями, Энни колебалась. Что ей делать? По каким правилам играть? Или перестать сомневаться и начать действовать решительно — ведь это ее новая жизнь, в которой она вольна поступать, как ей хочется?
Но… как отреагирует на это Грант? Вдруг он отвергнет ее?
Энни не могла поверить, что она всерьез замышляет соблазнение. Это оказалось даже интереснее, чем подготовка к свадьбе. Кроме того, если он ее отвергнет, это случится не на виду у всего города. Правда, возможно, это будет даже больнее.
— Спасибо за пиджак, — поблагодарила Энни, сбрасывая его с плеч.
— Не за что.
В полумраке лицо Гранта казалось высеченным из гранита. Если бы она только знала, о чем он думает…
— Грант…
— Энни…
Это прозвучало одновременно, и оба замолчали. Казалось, что повисшая тишина вибрирует. Энни слышала отдаленный шум машин, тиканье часов, гул кондиционера, но как бы фоном.
