— Примерно в половине пятого утра ее муж услышал внизу какие-то звуки. Он пошел проверить, и на него напали. Когда он пришел в сознание, жена исчезла, вся кухня была залита кровью.
Клик. На экране появилась обложка книги Маклафлина «Кровавые дрызги». Заглавие написано белыми буквами на вызывающе красном фоне с фотографией кого-то, одетого, как Мясник.
— Мистер Лейт сказал, что на него напал именно такой человек. — Инш сделал многозначительную паузу. — Таким образом, Уильям Лейт является первым, кому удалось остаться живым после столкновения с Вайзменом.
Констебль Ренни наклонился к Логану и прошептал на ухо:
— Что значит дрызги? Может быть, брызги?
— Понятия не имею. Заткнись.
— Я только спросил…
Клик. На экране возникло мужское лицо со следами побоев, половина головы скрыта под марлевой повязкой.
— Тридцать четыре шва, — доложил Инш, — триста граммов крови. Сейчас мистер Лейт находится под охраной в Королевском изоляторе Абердина — и у меня нет ни малейшего желания, чтобы Вайзмен вернулся и закончил начатую работу.
Клик. Кен Вайзмен лыбится с экрана. Время и тюрьма наложили на него свой отпечаток: те немногие волосы, что остались, поседели и теперь были коротко подстрижены, бородка почти белая. Большие уши, большие руки, все большое. Он набрал лишний вес, но по-прежнему выглядит сильным. С левой стороны лба бежит длинный шрам, через бровь он спускается на правую щеку, уродуя глаз. Красивым его не назовешь.
— Вайзмен в бегах с утра вторника, но сегодня днем он позвонил на Би-би-си. — Инш кивнул, и полицейский включил магнитофон.
Женский голос, дружелюбный:
— Привет, вы позвонили в шотландское отделение Би-би-си. Чем я могу вам помочь?
Какой-то треск. Пауза. Затем мужской голос, низкий, с едва заметным акцентом жителя Абердина:
— Я хотел бы поговорить с кем-нибудь насчет Мясника.
— Одну минуту, я выясню, кто свободен…
На линии тишина, затем музыка, потом снова тишина, потом другой женский голос:
— Отдел новостей. Я могу вам помочь?
— Вы знаете, кто я такой?
Еще одна пауза, наверняка заполненная закатыванием глаз и неслышными театральными вздохами.
— Вы хотите сообщить что-то важное?
— С вами говорит Кен Вайзмен. Они меня ищут. Они обо мне врут.
Какая-то суета, затем куда более заинтересованный женский голос:
— Понятно. Вы хотите все исправить? Сами рассказать людям свою историю?
— Один раз они это уже сделали — еще раз у них не получится. Они не смогут снова отправить меня в эту долбаную тюрьму!
