Едва она покончила с запиской, как у нее в комнате появился Александр.
— Ты тут откуда взялся? — изумилась Женька, сообразив, что он пришел не со стороны коридора.
— Оттуда! — махнул рукой «жених» в сторону еще одной двери, которая, как думала Женька, ведет в кладовку или темную комнату.
— И что ты там делал?
— Как что? Живу я там! У нас с тобой спальни смежные, разве не знала?!
— Представь себе, нет! А постучаться слабо?
— А я и стучался! — глядя на Женьку ясными глазами, соврал Александр. — Только ты, наверное, не услышала.
— Что ж, на будущее: будь добр, стучись так, чтобы мне не пришлось напрягать слух. И пока не услышишь приглашения войти, оставайся по свою сторону двери. Идет?
— А чё, дело-то житейское! Или боишься, что я тебя в неглиже застану? Так тут и бояться нечего, вряд ли у тебя есть что-то такое, чего я раньше не видел. А я уж, можешь мне поверить, такого нагляделся — не в каждой порнухе узреешь!
Женька почувствовала, что начинает медленно, но верно закипать от гнева. Впрочем, «невесте», судя по роли, полагалось делать ровно то же самое, и от осознания этого Женьке стало еще горше. Ну вот, все равно: не катом, так волоком вынудили ее поступать так, как им удобнее. Сейчас этот противный толстяк доведет ее до белого каления, а потом зрители будут долго и в подробностях смаковать, как истерила дурочка невеста. А довольные телевизионщики будут потирать лапы и поздравлять друг друга с правильным выбором жертвы. Тьфу, какая же гадость!
— Очень рада за твой широкий кругозор, — предельно вежливо ответила Женька. — Но все равно учти: застану тебя в комнате без приглашения — пеняй на себя!
— Ух, какая ты вредная! Впрочем, мне всегда нравились стервы, честно!
— Боюсь тебя разочаровать, но я не стерва. Просто иногда меня достают, и тогда я защищаюсь, только и всего. Кстати, как бровь, не болит?
— Да нет, сущая царапина! Настоящему мужику такие вещи — тьфу, пустяк!
— Да? А что ж ты тогда вчера ошпаренным поросенком верещал? Я уж думала, что-то серьезное стряслось.
— Ничего подобного! Тебе показалось! Это… это оператор кричал, вот! А я молчал! Подумаешь, упал — с кем не бывает…
Женьку стал утомлять этот разговор. Как будто с выпускником детсада беседуешь — примерно тот же уровень интеллекта, что и у ее «жениха». Нет, понятно, что в обычной жизни Александр скорее всего милейший ботаник-зануда, знающий четыре языка, включая латынь, и запросто отличит Бабеля от Бебеля, а Гегеля от Гоголя, но сейчас слушать его нарочитый бред просто невыносимо.
