— Держись, Мариша! — Голос продюсера посерьезнел. — И не переживай, все сложится как надо, обещаю.
— Пойми, больше всего я боюсь, что в один не самый прекрасный день у меня на площадке случится нечто, после чего на всем шоу можно будет поставить большой жирный крест. И я ничего не смогу предотвратить, просто не успею! Особняк сейчас похож на паровой котел или дровяной сарай с порохом. С какой стороны рванет, можно только догадываться. Никогда еще не работала в такой нервной обстановке. И с ужасом думаю, что же будет дальше, когда понаедут родственники!
— Кстати, о родственниках: бабушка «невесты» дала согласие на участие? А то и так семья неполная, полтора землекопа. Без бабушки, боюсь, нам будет тяжело дать зрителю интересную картинку. Хотя и выхода другого нет, как ни крути.
— Все в порядке. Бабушка там тот еще кремень, к ней на переговоры пришлось Арсения вызывать, это он у нас мастер несговорчивых старушек очаровывать. Три часа у нее просидел, вышел весь взмокший, но своего добился. Вот это я понимаю — профессионал! Сейчас отпустила его ненадолго домой, говорит: «Если хоть на полдня в родных стенах не окажусь, волком взвою и всех покусаю!» Обещал к вечеру быть. В крайнем случае завтра утром появится.
— Ну, за него можно не волноваться. Арсений — человек слова!
— Ты имеешь в виду, раз сказал «покусает» — значит, покусает? — лукаво прищурилась Марина.
— Эх, и за что я тебя, язву такую, люблю, а? Не знаешь? И вообще, давай закончим о работе, а то весь аппетит пропадет.
— И не надейся! — улыбнулась Марина. — На вторую порцию мороженого даже не рассчитывай, это моя добыча!
— Твоя, твоя! — заверил ее продюсер. — Никто не отнимает!
Ожидаемого облегчения отъезд Насти и Петра, как ни странно, не принес. Да и нормального отдыха в выходные так и не получилось. О чем может идти речь, если день начинается с бурного скандала с одним человеком, затем приходится долго и нудно объясняться с искренне обиженным на тебя другим человеком, а ты ему даже сказать-то толком не можешь, почему поступаешь так, а не иначе?
Нет, Сашка, к его чести, держался достойно и оскорбленного в лучших чувствах перед Женькой не разыгрывал.
Просто сказал, что все понимает и даст ей время подумать.
Хотя по глазам его можно было прочесть совсем другое. Конечно же, он не ожидал столь резкого отпора со стороны «невесты», и уж тем более не понимал, чем провинился и вызвал такую бурную реакцию. А рассказывать ему долгую и печальную историю о том, как ее предал мужчина, которому она однажды доверилась, Женька не собиралась. Ей не требовалась жалость, более того, она терпеть не могла, когда ее жалели. Но и слепо довериться тому, кого она знала столь мизерный срок, более того — заранее предполагала, что чувства этого человека всего лишь актерская профанация… Нет уж, в этот раз она будет предельно осторожна и не позволит никому обидеть себя. Может быть, она лишает себя веселого, хоть и краткосрочного любовного приключения, интрижки из разряда «влюблен по собственному желанию», — ну и пусть! Лучше ни на что не надеяться и в итоге ничего не потерять, чем вновь позволить себе мечтать о несбыточном.
