«Мессершмитт» возник совсем рядом — в каких-нибудь двадцати метрах. Он был чуть ниже и правее, но шел им наперерез. На долю секунды перед Харальдом мелькнуло перепуганное лицо немецкого летчика. Крыло истребителя прошло под «Хорнет мотом», едва не задев шасси.
Харальд нажал на левую педаль, Карен потянула на себя штурвал, но истребитель уже скрылся из виду.
— Бог ты мой! — выдохнула Карен.
Харальд всматривался в облако, ожидая нового появления «мессершмитта».
— По-моему, он испугался не меньше нашего, — сказала Карен.
— Как ты думаешь, что он станет делать?
— Будет летать вокруг облака, поджидая нас. Если повезет, он нас потеряет.
Харальд взглянул на компас:
— Мы движемся на север.
— Это все из-за того, что нам пришлось маневрировать, — сказала Карен, делая левый поворот.
Они вышли из облака. Огляделись. Истребитель исчез.
— Я так устала.
— Ничего удивительного. Давай я возьму управление. А ты отдохни.
— Только за приборами следи.
— Обязательно.
Он заставлял себя смотреть на приборную доску раз в три-четыре минуты и всякий раз удивлялся, что, когда он отводит взгляд, самолет не падает.
Луна висела низко над горизонтом. Вскоре они пролетели над Морлунде.
— Суша осталась позади, — сказал он.
Карен мирно спала. Он оглянулся на залитый лунным светом берег.
— Увидим ли мы Данию снова… — вздохнул он.
Небо расчистилось, показались звезды. Это Харальда обрадовало, потому что теперь он хоть знал, где верх, где низ. Двигатель работал четко. Они шли со скоростью восемьдесят узлов на высоте тысяча семьсот метров.
Харальд снял руку со штурвала и дотронулся до щеки Карен. Щека горела. Убедившись, что самолет летит ровно, он достал бутылку воды и смочил Карен лоб. Дышала она спокойно, но ему показалось, что у нее поднимается температура.
Тем временем начало светать. Харальд взглянул на часы. Начало четвертого утра. Полпути уже пройдено.
Он разглядел впереди облако. Оно было слишком большим, и Харальд решил пролететь сквозь него. Пошел дождь, по лобовому стеклу потекли струйки. В «Хорнет моте» в отличие от автомобиля никаких «дворников» не предусмотрено, поэтому Харальд решил, что лучше будет набрать высоту.
Температура упала, холодный воздух врывался в кабину через разбитое заднее стекло. На трех тысячах трехстах метрах он хотел уже прекратить набор высоты, но тут вдруг забарахлил мотор.
У Харальда замерло сердце. До Англии было триста с лишним километров. Если двигатель заглохнет, они рухнут в море.
