Карен в последний раз крутанула пропеллер и отступила в сторону.
Двигатель заработал. Харальд издал победный крик, который потонул в реве мотора. Карен подошла к нему, и Харальд, не помня себя от радости, обнял ее.
— Получилось! — завопил он.
Она тоже обняла его и прокричала ему в ухо:
— Выключай, пока никто не услышал!
Харальд вспомнил, что это не просто забава, что самолет они должны починить, чтобы выполнить секретное задание. Он выключил индукторы. Двигатель затих.
Однако тишины не наступило. Откуда-то снаружи доносились странные звуки.
По дороге к замку шли человек тридцать немецких солдат.
Сначала он подумал, что это за ним, но быстро сообразил, что отряд не похож на карательный. Большинство солдат были без оружия. Четыре изможденные лошади тащили повозку с каким-то снаряжением.
— Это что еще такое? — встревожился Харальд.
— Понятия не имею. Пойду-ка выясню.
В Дании Гермия прожила больше, чем в Англии, но теперь чувствовала себя в чужой стране. Знакомые улочки Копенгагена казались ей враждебными, она шла осторожно, ожидая опасности из-за каждого угла.
Вот и дом Йенса Токсвига, улица Святого Павла, пятьдесят три. Дома никого не оказалось.
Гермия подошла к соседнему дому и постучалась. Дверь открыла старушка. Взглянув на чемоданчик Гермии, она сказала:
— Я ничего не покупаю у коммивояжеров.
— Мне сказали, что дом пятьдесят три сдается, — мило улыбнулась Гермия.
— Неужели? А вы ищете жилье?
— Да, я выхожу замуж.
— Как мило! Очень бы хотелось иметь приличных соседей, особенно после того, что здесь творилось. Здесь же было шпионское гнездо.
— Быть того не может!
— Их всех в четверг арестовали.
Гермия похолодела от страха.
— Бог ты мой! И сколько же их было?
— Точно не скажу. Снимал тут господин Токсвиг, про которого я бы никогда ничего дурного не подумала. А недавно появился еще летчик, симпатичный такой молодой человек, но он был не из разговорчивых. А еще ходили всякие, в основном военные.
— Их арестовали?
— Прямо тут, на тротуаре, началась стрельба. Полицейский в штатском подстрелил кого-то из коммунистов.
У Гермии перехватило дыхание. Она боялась спросить — боялась узнать ответ, но все-таки выговорила:
— Кого подстрелили?
— Сама-то я не видела, — сказала старушка. — Это точно был не господин Токсвиг — госпожа Эриксон из магазина говорит, что это был незнакомый мужчина.
— Его… убили?
— Да нет. Госпоже Эриксон показалось, что его ранили в ногу. Когда санитары клали его на носилки, он кричал в голос.
