— Хорошо бы все так и вышло… — грустно улыбнулся он.
Тем временем у развалин замка появились первые туристы.
— Нам пора, — сказала Гермия. — Ты на велосипеде?
— Он за башней.
Арне вывел велосипед, и они вместе поехали.
У подножия горы она увидела, как Свен Фромер, с которым она познакомилась в гостинице, выходит из «вольво». Она хотела проехать мимо, но он помахал ей рукой. Не остановиться было бы невежливо.
— Вот мы и встретились, — сказал он. — Это ваш жених?
Свена не надо бояться, сказала она себе. Он настроен против немцев.
— Это Олаф Арнесен. Олаф, познакомься со Свеном Фромером. Он остановился в той же гостинице, что и я.
Мужчины пожали друг другу руки.
— Вы давно здесь? — спросил Арне.
— Неделю. Сегодня уезжаю.
И тут Гермии пришла в голову одна идея.
— Свен, утром вы сказали, что мы должны оказывать немцам сопротивление. Если бы вам представилась возможность помочь англичанам, вы бы пошли на риск?
— Но как… Неужели вы…
— Так пошли бы вы на риск? Да или нет?
— Да, — ответил Свен. — Что я должен делать?
— Можно ли спрятать человека в салоне вашей машины?
— Вполне. Под инструментами.
— Вы согласитесь сегодня вечером провезти его на пароме?
Свен взглянул на машину, потом на Арне:
— Вас?
Арне кивнул.
— Да, черт подери! — улыбнулся Свен.
Первый день работы на ферме Нильсена оказался удачнее, чем Харальд смел надеяться. Мастерская старика Нильсена была небольшая, но имевшихся там инструментов оказалось достаточно, чтобы починить почти все. Харальд залатал прохудившийся насос парового плуга, заварил порвавшуюся гусеницу трактора и нашел, где замыкает электричество — на ферме каждый вечер гас свет. В старый монастырь он возвращался усталый, но довольный собой.
Войдя в церковь, он с удивлением обнаружил там собственного брата, который рассматривал сломанный самолет.
— «Хорнет мот», — сказал Арне. — Воздушный экипаж для настоящих джентльменов.
— Он же ни на что не годен, — удивился Харальд.
— Я бы так не сказал. Разве что шасси погнулись.
Выглядел Арне ужасно. Вместо формы на нем были поношенный пиджак явно с чужого плеча и линялые брюки. Усы он сбрил. В руках он держал небольшой фотоаппарат. На лице застыло настороженно-напряженное выражение.
— Что с тобой стряслось? — спросил Харальд.
— У меня крупные неприятности. Меня разыскивают. У каждого полицейского имеется описание моей внешности, по Копенгагену развешаны мои фотографии. На Строгете за мной погнался полицейский, я едва от него ушел.
