Через три дня вернулся один Иван – Микула, сказал, пал от половецкой стрелы. Его, чуть живого от усталости и страха, провели в шатер, а через малое время туда же позвали и старшую дружину, и Всеслава.
Мрачен сидел князь на шелковых подушках, туча нашла на его гордый лоб.
– Недобрые вести дошли до нас, бояре! – сказал он, обведя вошедших тяжким взглядом. – Помышлял я застать врагов наших врасплох, испугом их взять. Да не вышло. Лазутчик сказал, что вооружились враги и готовы к бою – даже посланцев наших встретили стрелами, хоть хоронились они, как только можно.
Никто не сказал ни слова, и в шатре повисла тяжкая тишина.
– Что примолкли? Решайте, други, как нам быть, что делать?
– Решай сам, князь, своим умом, – выступил вперед тысяцкий Владимир. – А решишь – говори с воями, расскажи им свою волюшку.
– Добро, – молвил князь и отпустил пришедших. А к вечеру вышел к войску и держал речь перед ним. Коротка была эта речь.
– Не стану уверять вас, воины, в близкой победе. Слышали вы уже, верно, что половцы готовы к сражению и уж ждут нас, поджидают. Можно было бы коней поворотить, кабы не поклялся я перед вами сложить голову иль напиться воды из Дона-реки. Как мне клятву свою преломить, с позором назад вернуться? Неможно такого!
– Неможно! – пронеслось над степью. – Веди нас, князь!
Князь Игорь взмахнул рукой, и Всеслав увидал слезы на его глазах.
– Иного и не ждал я ответа! Станем же крепко, постоим за Русь великую – одна она на свете, братья!
Пустились в путь на всю ночь, а утром встретили половецкие полки. Всеслав подивился – хоть и неопытен он был, но видел – не так много половцев, как донесли лазутчики. И сражаться они не готовы были. Завидев русичей, принялись разворачиваться, в бой вступать не хотели. Не тут-то было, голубчики! Догнали их шесть полков князя Игоря и показали им небо с овчинку! Много добра взяли – золото, дорогие ткани, многих девок половецких забрали в полон, а сами не понесли никакого ущерба!
Поднялся боевой дух в полках. Князь Игорь, загоревшись, рвался дальше в ночь, да удержал его племянник Святослав Ольгович – то его полки разгромили половцев. Сказал, дескать, устали его люди. Пришлось ночевать на месте.
А когда небо на востоке посветлело и багровая, страшная заря обрушилась на степь – тьмы тьмущие половцев уже подтягивались к лагерю...
Изумление было пуще страха, пуще предчувствия кровавой битвы. Откуда взялось их так много, понабежало? Как ухитрились в считанные дни собраться и сплотиться в непробиваемую стену?
