Дом миссис Ли находился в районе Оукридж в двух кварталах от детской больницы. Здесь жили солидные представители среднего класса, их просторные дома содержались в идеальном порядке, а большие сады вокруг них были ухожены.
Паркер к югу от Оук-стрит у Тридцать третьей улицы повернула направо.
— Какой дом? Я забыла номер.
— Восемнадцать — двадцать семь.
Длинный особняк Ли, обшитый темным мореным деревом, стоял на северной стороне улицы почти в конце квартала. К дому вела розовая бетонная дорожка, снег с которой был заботливо счищен.
Паркер выключила двигатель.
— Как себя будем вести?
— Думаю, — ответил Уиллоус, — главное, не довести ее до инфаркта.
— Хорошая мысль, Джек.
— Я задам ей несколько вопросов. Посмотрим на реакцию, если получится не очень хорошо, я уйду в тень и вступишь ты.
— Понятно, а еще не воровать столовое серебро, да?
— И не хватать сразу все печенье с блюда. И не хлебать, когда пьешь чай.
Уиллоус нажал кнопку, в доме зазвенели колокольчики, и дверь тут же распахнулась, как будто эта девочка ждала их прихода.
Уиллоус и Паркер представились.
— Заходите, пожалуйста. — Девочка протянула руку для странно официального приветствия. — Я — Мелинда Ли.
Ей было тринадцать. Стройная хрупкая фигурка балерины гармонировала с маленьким личиком и огромными карими глазами. Она носила короткую стрижку, и казалось, черные волосы делают ее белую блузку еще белее. Ее ладонь была холодной и влажной. Мелинда Ли повернулась к Паркер, кивнув ей, и сказала:
— Моя мать ожидает вас в гостиной. Следуйте за мной, пожалуйста. — Она неуверенно улыбнулась. — Она не очень хорошо говорит по-английски, я могу остаться и переводить, если хотите.
— Да, пожалуйста, — ответила Паркер.
Гостиная размещалась справа от холла. Миссис Ли сидела перед камином в сделанном под старину дубовом кресле-качалке. На ней был толстый черный свитер, а ноги окутывала черная ажурная шаль. На каминной полке стояла фотография Кенни Ли. Все в доме казалось новым: ковры, мебель, даже краска на стенах была совсем свежей. Миссис Ли сидела с закрытыми глазами. Дочь что-то тихо сказала ей, она подняла голову и слегка поклонилась полицейским.
