Толян сразу почувствовал перемену. Тоже самое, наверное, чувствует тяжелоатлет, сбрасывая непомерный вес тяжеленной штанги. Он с минуту тупо прислушивался к своему состоянию, обрывками мыслей в трезвой (!) голове, цепляясь за реальность происходящего с ним. Дикое облегчение и отсутствие дискомфорта, включая приотвратный привкус во рту. Его просто оглушило. Смена состояний, произошедшая столь резко, даже вогнала его в панику. Он вскочил, покрутил головой и потом зачем-то дважды присел. Вытянул руку перед собой выискивая предательскую дрожь и не найдя её уставился на Кольку.
— Ты чё со мной сделал? Как???
— Помог, а чё вернуть, как было?
— Погодь, это как так? Чё ты со мной сделал?
— Чё, чё — передразнил Колька — через плечо, хрень всю из крови вывел, ща срать — ссать побежишь, гы-гы-гы-гыыыыы! Тоже полезно! Очищай организьм!!!
Толян почувствовал, как резко подпёрло в животе, и задница начала «верещать» о необходимости срочной очистки тушки.
— Бляха-муха, во дела… я щас — Толян рванул в сортир. — Ахуеть, чё творится — бормотал отрезвлённый страдалец по дороге — ахуееееть!
— Смотри штаны не обделай на крутых поворотах гы-гы-гыыыыыыыыыыы — продолжал, забавляясь, ржать сосед.
Через некоторое время Толян вошёл на кухню молча, взял сигарету и, прикурив сел напротив Кольки.
— Как ты это сделал?
— Вот так — Колька щёлкнул пальцами, и сигарета в руке Толяна оказалась нетронутой огнём. Толян выдыхая дым, покрутил перед глазами сигарету и, положив её на стол, уставился на неё как на неведомое животное. Вкус табака во рту был натуральным — а сигарета действительно так и незажженной. Толян поднял глаза на Кольку:
— Колян я…
— Я не Колян.
— А кто?
— Конь в польто… хехе… какая разница? Главное что я здесь и тебя должно больше волновать для чего я здесь!
— Кто ты?
— Вот доебался-то! Я Берит… демон… легче стало?[1]
— Кто?
— Ты чё, тупой? Или глухой? Я демон, и у меня к тебе дело Анатолий Викторович! — Колька ты чиво? Да ну нах!!?
— Тебе чё, чудес не хватило? Хе-хе — ну так их есть у меня — указательный палец Кольки вошёл в стол прямо рядом с лежащей сигаретой, как в масло, и тут же вышел, оставив в столешнице аккуратную дырку.
Каждый из нас бывает дураком по крайней мере пять минут в день, мудрость заключается в том, чтобы не превысить лимит.
Эдберт Хаббарт.
«Бля, жена убьёт» — пронеслось в башке Толяна.
— Ты ахуел? — заорал Толян, хватаясь за дырку.
«Сквозная — пиздец столу».
— Спокойно, Склихасофский — раздался щелчок пальцев, и дырки как не бывало.
