. Но большинство этих стран поставляло в Советский Союз сырье по льготным ценам, так что помощь можно рассматривать не только как неизбежную плату за лояльность союзников, но и как форму расчета с партнерами. Росли поставки оружия. В 1955–1968 гг. эти поставки составили сумму в 4,5 миллиарда долларов, в 1966–1975 гг. — 9,2 миллиарда, а в 1978–1982 гг. — 35,4 миллиарда, что даже с поправкой на инфляцию доллара означает большой рост. В первой половине 80–х гг. СССР осуществлял военные поставки в 36 стран. Они составляли треть поступления оружия в страны «Третьего мира». Торговля этим товаром хорошо оплачивалась. Только Ирак заплатил за советское оружие в 80–е гг. 13 миллиардов долларов
[35]. В 80–е гг. бесплатные поставки оружия заметно сократились. Это означало, что оружие все меньше воспринималось как фактор экспансии и все больше — как бизнес. В этой сфере Советский Союз был вполне конкурентоспособен. В то же время СССР не отказался от переправки оружия повстанцам в надежде с их помощью победить геополитического противника. В этом отношении Советский Союз и США мало отличались друг от друга.
Универсальным средством подрыва прозападных режимов после Второй мировой войны стала партизанская война. Блестяще осуществленная во Вьетнаме и на Кубе, партизанская война затем успешно применялась в Индокитае, в португальских колониях и в других странах. Несмотря на то, что в ряде случаев (Латинская Америка, Филиппины, Малайзия и др.) «империализму» удалось отбить нападение, борьба шла с переменным успехом.
К 1975 г. коммунистические и прокоммунистические силы добились наибольших успехов, вытеснив противника из Индокитая и придя к власти в Анголе, Мозамбике и Гвинее–Биссау (эти три страны внезапно получили независимость после «революции гвоздик» в своей метрополии Португалии). 1975 год – апогей успехов антиимпериалистического движения.
Западный истеблишмент, не склонный к самокритичному анализу причин революционного процесса в «Третьем мире», слишком многое «списывал» на происки КГБ по разжиганию подрывной активности (это касается и отношения к нонконформистским идеям в самих странах Запада). Между тем Советский Союз ничего не мог бы сделать без уже возникших движений. Революционный процесс был трудноуправляем, и нередко революционеры ставили СССР перед фактом, преподнося очередной революционный «сюрприз». Возникал шанс еще где–то потеснить глобального противника. Тогда в дело вступала советская или кубинская поддержка (латиноамериканский сателлит СССР был еще более активен в оказании интернациональной помощи).
