— Дело не в этом.
— Тогда в чем же?
— Пожалуйста, закажите по телефону велокэб для меня, — попросила Рита. — Пока я буду одеваться.
— Я сам отвезу тебя домой, — недовольным тоном произнес Уиндем-Мэтсон.
Она оделась, а затем, пока он доставал из стенного шкафа ее пальто, стала молча бродить по квартире. Она казалась погрустневшей, ушедшей в себя, даже какой-то удрученной.
— Это прошлое подвергает людей в такую печаль, — понял он. — Черт побери, зачем я затеял весь этот разговор. Но ведь она такая молодая — я был уверен, что ей, наверняка, это имя ни о чем не говорит.
Она опустилась на колени перед книжным шкафом.
— Вы читали это? — спросила она, достав с полки какую-то книгу.
Он близоруко сощурился. Темно-коричневая обложка. Роман.
— Нет, — ответил он. Это жена приобрела. Она много читает.
— Вам следовало бы прочитать ее.
Все еще чувствуя себя разочарованным, он выхватил у нее книгу, глянул на название. «И густо легла саранча».
— Это одна из запрещенных в Бостоне книг? — спросил он.
— Она запрещена на всей территории Соединенных Штатов. И, разумеется, в Европе. — Она подошла к двери и стала ждать.
— Я слыхал об этом Готорне Абендсене. — На самом деле все было наоборот. Все, что он был в состоянии вспомнить об этой книге, что она сейчас популярна. Еще одно преходящее увлечение. Еще одно повальное помешательство. Он наклонился и засунул ее назад на полку.
— У меня нет времени читать беллетристику. Слишком много работы.
— Эту муру, — язвительно подумал он, — читают мелке служащие вечером дома в постели. Она возбуждает их. Позволяет уйти от реальности. Которой они боятся. Но, разумеется, страстно жаждут острых ощущений.
— Какая-нибудь любовная история, — произнес он, с сумрачным видом открывая дверь в коридор.
— Нет, — сказала девушка. — Это роман о войне. — Уже в коридоре, по дороге к лифту, она добавила:
— Его автор утверждает то же самое, что говорили мои родители.
— Кто? Этот Абендсен?
— Его гипотеза заключается в следующем. Если бы Джо Зангара промахнулся, Рузвельт бы вытащил Америку из Великой Депрессии и так вооружил бы ее… — она прервала свои объяснения, так как они подошли к лифту, где его дожидалось еще несколько человек.
Позже, когда в «мерседесе-бенце» Уиндем-Мэтсона они проезжали по ночному Сан-Франциско, она возобновила свой рассказ.
— Гипотеза Абендсена заключается в том, что Рузвельт стал бы очень сильным президентом. Таким же энергичным, как и Линкольн. Он это доказал даже за тот единственный год, что был президентом, всеми теми мерами, которые начал осуществлять. Книга эта — художественное произведение. Я хочу сказать, что она написана в форме романа. Рузвельта не убивают в Майами, он остается жив и переизбирается в 1936 году, оставаясь президентом до 1940 года, то есть уже во время войны. Понимаете, он все еще президент, когда Германия нападает на Англию, Францию и Польшу. А он видит все это. Он делает Америку сильной. Гарнер в самом деле был ужасно дрянным президентом. В том, что все так получилось, есть его немалая вина. А тогда, в 1940 году, вместо Бриккера избирают президента-демократа…
