У кровати сидела Салли-Энн, невеста Кларка, и, наклонив голову, держала обеими руками огромную ручищу Кларка. Одета, как всегда, нарядно: яркий в розово-белую клетку костюм, длинные светлые волосы забраны в хвост и перехвачены золотой лентой. Забежав накануне в больницу, Тарталья разминулся с ней и, увидев сегодня, совсем не обрадовался. У него даже мелькнула мысль — а не зайти ли попозже. Но Кларк, черт бы побрал все на свете, один из его лучших друзей, так что у него, Тартальи, есть все права находиться тут. И, постучав по стеклу, он открыл дверь и вошел.
Салли-Энн повернула голову на шум. Глаза красные, в черных кругах потекшей туши. Тарталья затруднился бы сказать, по кому она плачет, по Кларку или по себе. Женщина, которая может вот так запросто бросить мужа и двоих детей ради другого мужчины, пусть даже такого симпатяги, как Кларк, наверняка эгоистка до мозга костей. И как все это у них быстро случилось! Кларк, по характеру очень импульсивный, никогда ничего не делал наполовину. Только что Салли-Энн выступала в роли всего лишь новой телки, составлявшей ему компашку, чтобы выпить или пообедать вместе, — и вдруг она уже живет в его квартире в Клэпеме, Кларк вписал ее имя в ипотеку и свой банковский счет, и, как только был оформлен ее развод, они уже обсуждали дату своей свадьбы. Но все это происходило до аварии. Возможно, Тарталья чересчур циничен, но он никак не мог себе представить Салли-Энн, всю свою оставшуюся жизнь ухаживающую за инвалидом с парализованными ногами.
— Есть какие подвижки? — спросил Тарталья, подходя к изножью кровати.
Он уже слышал от медсестры, что прогресса никакого, но не знал, что бы еще сказать. Чем дольше Кларк оставался в коме, тем страшнее, вероятней всего, окажется конечный результат.
Салли-Энн покачала головой и погладила ладонь Кларка длинными розовыми ногтями. Она не отрывала взгляда от его лица, точно надеясь, что Трэвор вдруг откроет глаза или заговорит. Интересно, давно ли она тут сидит, подумал Тарталья, и какие мысли бродят у нее в голове. Всякий разговор представлялся бессмысленным, и он молча, неловко стоял позади нее; тишину метили лишь пунктирные попискивания мониторов да шорох вентилятора.
Вскоре Салли-Энн бормотнула что-то Кларку, нечто вроде «ну пока», осторожно уложила его руку обратно на простыню, похлопала по ней и поднялась. Одернув короткую юбку, она подхватила сумочку и повернулась к Тарталье, в глазах у нее плавали слезы.
