Тарталья домой вернулся уже за полночь. Его квартира располагалась на первом этаже одного из домов чуть в стороне от Шепердс-Буш-роуд. Он провел мотоцикл по короткой, выложенной плитками подъездной дорожке и пристроил его подальше от чужих глаз за высокой живой изгородью, у мусорных баков. Квартиру он купил три года назад на деньги, оставленные в наследство дедом. Была она тогда настоящей развалюхой: проводка, сантехника и вся арматура установлены еще в 70-х. Несколько недель подряд он по выходным трудился до седьмого пота, чтобы привести квартиру в божеский вид, да еще кузен Джанни с приятелями, работавшими в строительной фирме, ему помогали. Стены они покрасили белым, отциклевали половицы и модернизировали кухню и ванную. Квартира стала первым собственным домом Тартальи, и он, чего там скрывать, прикипел к ней душой.
Когда Тарталья вставил ключ в замок, откуда ни возьмись появился Генри, сиамский кот Дженни, его соседки сверху, и начал, мяукая, тереться об ноги — просился в дом. Судя по темным окнам и опущенным шторам, Дженни уже легла спать. Тарталья открыл дверь, Генри ловко проскользнул между его ног, устремившись в гостиную. Котов Тарталья не очень-то жаловал, от кошачьей шерсти у него делалась аллергия, но Генри не обижался на попытки выдворить его и стал у Тартальи частым гостем. Понемножку Тарталья привык к коту и даже оставлял кухонное окно приоткрытым, чтобы Генри мог свободно входить и уходить.
Войдя в гостиную, Тарталья включил свет и задвинул шторы, отгораживаясь от оранжевого сияния уличного фонаря. Бросив куртку на диван, он проверил автоответчик. Короткие гудки — кто-то положил трубку, не стал говорить, два сообщения: одно от Салли-Энн с известием, что перемен в состоянии Кларка никаких, другое — от его сестры Николетты, приглашавшей его на воскресный обед. «Приходи обязательно, — добавила она, — хочу тебя кое с кем познакомить». Не иначе как очередная ее подруга, одинокая и отчаявшаяся найти пару. Тарталья даже порадовался, что в выходные ему предстоит работать: такое извинение Николетте придется принять.
Хорошо бы удалось хоть ненадолго заснуть! На семь утра назначено совещание, а после — еще один трудный день. Но Тарталья был весь на нервах, взвинчен до предела, в голове гудело. Он распустил галстук, расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и отправился на кухню выпить. И что такое творится с женщинами? Не довольствуясь тем, что выскочили замуж сами, они, обретя статус замужних дам, только и занимаются тем, что сватают других. Николетта прямо одержима идеей женить его, и его кузина Элайза, сестра Джанни, ничуть не лучше. Знай твердят ему, что еще несколько лет — и ему стукнет сорок. Веха, которую они воспринимают как некий водораздел, хотя для него эта дата ровным счетом ничего не значит. Отчего его родственницы никак не возьмут в толк, что он вполне счастлив и доволен своим нынешним положением? Почему не оставят его в покое?
