Он тоже увидел ее, его взгляд сосредоточился на ней одной. Их глаза встретились… казалось, разверзнись между ними океан, его небрежная улыбка звала бы пересечь его.
«Пиппин, помнишь меня?»
«Да, - хотелось крикнуть ей, - Помню».
Моряк лихо отсалютовал ей, подмигнул - она готова была в этом поклясться, - спрыгнул со своего насеста и исчез в толпе.
- Нет, - прошептала она. - Нет! - уже громче вырвалось у нее.
Достаточно громко, чтобы остановить напыщенную речь адмирала. Все повернулись, изумленно глядя наледи Госсетт, столь непристойно и неуместно прервавшую церемонию.
Она чуть покачнулась назад, та дрожь, та опасная страсть, которую она много лет назад запечатала надежнее, чем бочонок с порохом, вспыхнула вновь.
Как это могло быть? Как он мог оказаться здесь?
Потом леди Госсетт сделала этот день совсем незабываемым - она рухнула на палубу.
«Возможно, жаркое солнце стало причиной обморока леди Госсетт», - написала на следующий день одна газета. «Или волнение и материнская гордость», - предположила другая.
Оба репортера ошиблись.
Леди Госсетт потеряла сознание по одной-единственной причине. С палубы «Регины» она увидела свое прошлое.
Она увидела призрак.
Двадцать семь лет назад
Гастингс, 1810 год
Капитан Томас Дэшуэлл в темноте пробивался сквозь прибой и волоком тащил к берегу баркас с пассажирами. Мокрый по грудь, продрогший до костей, он должен довести дело до конца.
Он заберет золото, высадит пассажиров и уберется из Англии.
Он не питал иллюзий, что получит все золото, что ему должны, но надежда умирает последней. В конце концов, он не ожидал, что этот рейс займет двое суток. Лишний день лучше было бы потратить на дорогу домой с полным трюмом французского бренди и шелков.
На дорогу к хорошей прибыли.
В сапогах хлюпала вода, затрудняя шаг, но он уже почти добрался до скалистого берега.
Сделав глубокий вдох, Дэш сильнее налег на трос. Не надо было браться за эти незаконные рейсы, как любил ему напоминать его первый помощник, мистер Харди, но он не мог устоять против щедрой платы, которую англичане сулили за доставку своих агентов с континента, и занимался контрабандой прямо под носом у Бонапарта.
Дэш усмехнулся. Ему нравилось показывать кукиш задиристым французам и получать английское золото за молчание. Много золота.
Ах да, золото. «Странно, - подумал он, - я налегаю на трос сильнее, но нисколько не продвинулся». В этот момент один из моряков прыгнул в воду и протянул ему руку. Дэш нахмурился, он приказал команде оставаться в баркасе и головы не высовывать, чтобы не накликать беды.
