— При виде фотографии матери ты ничего не вспомнила?
— Нет.
— Ни малейшего проблеска памяти?
— Когда я увидела в твоем паспорте имя Чонси, оно показалось мне знакомым. Померещилось, что я вот-вот вспомню что-то важное. Но мне пришло в голову только то, что где-то когда-то-наверно, в детстве — я знала мальчика с таким именем.
— И это все, что ты вспомнила?
— Я… я поняла, что он мне не нравился. Я боялась его… А потом я почувствовала ужасное чувство вины и раскаяния…
На мгновение смуглое лицо Флойда исказила гримаса боли, но она моментально исчезла, и Силия решила, что ей почудилось.
— И ничего больше? — на сей раз куда мягче спросил он.
— Когда Патрик принес к кофе турецкие сладости, он спросил, не предпочитаю ли я мятные конфеты, и я ответила, что люблю рахат-лукум. Тут у меня в голове что-то щелкнуло, и смутно припомнился темноволосый тонколицый мальчик, протягивающий мне коробку… Я пыталась вспомнить еще что-нибудь, но не сумела… — У женщины вырвался разочарованный вздох.
— И ты не думаешь, что этим мальчиком был я?
— Ты?! — Силия посмотрела на мужа молящими глазами.
— Так оно и было, — неожиданно признался он. — Это был мой подарок. В тот день тебе исполнилось восемь лет.
— Значит, мы знали друг друга детьми?
— Мы были соседями.
Ошеломленная услышанным, Силия широко раскрыла глаза:
— Соседями? И моя мать не узнала тебя? Не догадалась, кто ты такой?
— Едва ли. В то время мне было только тринадцать лет, и она знала меня как Чонси.
— Так же, как и я?
— Да.
— Мы дружили?
— Нет, я был на пять лет старше, а в детстве эта разница слишком велика для дружбы, даже при взаимной симпатии. Я запомнил тебя тихой, ужасно нелюдимой худенькой девочкой с шапкой темных волос и огромными синими глазами… Даже тогда было ясно, что ты вырастешь красавицей. Как твоя мать.
— Мы жили в окрестностях Ванкувера, недалеко от Скуомиша на ферме деда. Она называлась усадьбой Грей Хиллз. А твоя семья-в усадьбе Голд Потлатч, в полутора милях от нас. Наши родители были не только соседями, но и близкими друзьями. — Его голос стал холодным как лед. — Особенно дружили наши матери.
Силия задрожала, почувствовав внезапную угрозу, приближение какой-то страшной развязки. По жестокому взгляду Флойда она догадалась, что тот видит перед собой лицо ее матери, и онемевшими губами пробормотала:
— Что случилось? Что она сделала?
— Она была любовницей моего отца и стала причиной самоубийства моей матери, — медленно произнес Флойд.
