— И что я буду делать это время? — мрачно спросила Силия.
— То же, что и все мы. Никакое усилие воли не может вернуть память, поэтому все, что мы можем пока сделать, это жить, словно…
Все напряжение, на которое она умудрялась не обращать внимания целых полмесяца, внезапно вырвалось на поверхность, как стая акул.
— Словно я нормальный человек, а не какая-то симулянтка?
— Не говори глупостей, дорогая, — коротко сказал он.
— Но я действительно чувствую себя неизвестно кем. Неким существом, которое живо лишь наполовину, не имеет ни прошлого, ни будущего и проводит медовый месяц с человеком, которого не помнит, с мужем, намерения и цели которого совершенно не известны…
На мгновение пальцы Флойда больно впились в ее плечи, затем разжались, и он лукаво улыбнулся:
— Ну что же, я думаю, сегодня ночью мы это исправим.
Силии казалось, что она задохнется.
— Нет, нет, я не буду…
Прижатый к ее губам палец заставил замолчать.
— Нет, будешь, моя дорогая женушка, — с холодной решимостью сказал Флойд. — Я долго ждал. Слишком долго. Все было бы гораздо проще, если бы я переспал с тобой еще в Сент-Катаринсе, вместо того чтобы валяться на полу. Я хотел дать тебе время прийти в себя, привыкнуть к мысли, что ты моя жена, но, кажется, это не помогло.
— Если ты имеешь в виду, что я все еще не хочу спать с тобой, то ты прав.
— Откуда взялось такое упорство? Это не в твоем характере.
Она слегка покраснела:
— Даже если я такая женщина, как ты говоришь, я уверена, что сама выбирала, с кем мне спать.
— Я твой муж. Ты и выбрала меня, я тебя не заставлял.
У Силии возникла странная уверенность, что при необходимости этот избранник не остановился бы и перед силой.
— Так почему ты отказываешь мне в том, что… скажем так… щедро раздавала другим?
Будто гигантские щипцы для орехов сжали ее сердце.
— Ты уверен, что не спутал меня с моей матерью?
— Сомневаюсь. Любая женщина с твоей внешностью и сексапильностью должна была иметь множество предложений.
— Это еще не значит, что я их принимала.
Он насмешливо фыркнул:
— Еще минута, и ты станешь уверять меня, что сохранила девственность!
— А ты думаешь, что это невозможно?
Флойд ухмыльнулся:
— Я думаю, что это невероятно. Тебе почти двадцать пять. Много ли осталось на свете двадцатипятилетних девственниц?
— Особенно замужних.
— Ага! — тихо забормотал он, — значит, ты сама догадалась о том, о чем не хотела спрашивать?
— О чем ты не хотел сказать. Почему ты не признался, что наш брак неполный?
