— Крис… Какой был срок?
— Мне сказали, почти два месяца.
— Я не знала.
Снова Рауль, не веря, взглянул в сторону девушки.
— Я не знала!
Повисла долгая гнетущая тишина. Тишина, которая действовала на нервы. Рауль снова кивнул и произнес почти миролюбиво.
— Да, не думаю, что тебе было об этом известно. Ты бы сказала мне тогда, когда сообщила другие подробности.
— Да, непременно сказала бы, — согласилась Эланна. — Полагаю, Лори собиралась рассказать об этом. Она говорила, что у них есть одна маленькая тайна, о которой в скором времени все узнают.
Наверное, они обручились, узнав о ребенке, подумала Эланна. Но, возможно, они хотели ребенка. Слезы подступили к глазам девушки, но ни одна не скатилась по щекам. Впервые за все эти дни она почувствовала, что не может плакать.
— Мне она тоже ничего не сказала. Я узнал о беременности от врачей.
— Я подозреваю, что моя мама обо всем знала.
Только теперь Эланна полностью осознала, почему мать так болезненно восприняла смерть Криса. Почему причитала, что вместе с сыном и Лори погибло ее будущее.
— Это объясняет ее нынешнее состояние. Она потеряла не только сына, но и внука, о котором так мечтала. Наверное, они сказали маме перед своим отъездом в тот день.
— А мне еще только предстоит сообщить обо всем отцу. Мне придется сказать, что твой брат забрал с собой не только мою сестру, его дочь, но и лишил моего отца мечты: подержать на руках внука.
Девушка подошла к мини-бару, налила в стакан коньяк, который, как она знала, предпочитал пить Рауль, и протянула ему. Он осушил стакан одним махом.
— Спасибо.
Эланна понимала, как сложно будет Раулю сообщить подобную новость отцу. Матиас Маркес Марсин поздно стал отцом. Ему было сорок, когда его сын появился на свет, на десять лет прежде своей сестры, Лорены. Его здоровье пошатнулось после смерти дочери.
— Твоему отцу все еще нехорошо?
Рауль кивнул. Эланна заметила темные круги у него под глазами, и ее сердце сжалось от осознания того, через что ему довелось пройти.
— У него случился еще один приступ как раз под Рождество. Он был так слаб, что его ветром сдувало.
— Но ведь у него еще будут внуки.
— Мои?
Слово прозвучало как обвинение. Он не сказал, что собирался именно с Эланной подарить отцу внуков. Но ему и не нужно было этого говорить. Эти невысказанные слова повисли между ними в воздухе.
— Сомневаюсь, что когда-нибудь женюсь. Однажды я рассматривал такую возможность, но потом решил, что это все не для меня. Я не наступлю снова на одни и те же грабли.
