Пригубив коньяку, мама раскраснелась и позабыла про очищенную картошку, которую совсем неплохо было бы пристроить вариться. Прижала к груди заветную книжку и предложила:
— Ритулька, давай погадаем по Сафо!
— А как?
— Да элементарно! Ты называешь номер страницы, а жительница седьмого века до нашей эры открывает тебе грядущее.
— А заливное на завтра она, если что, за тебя не сподобится приготовить? — возник ехидный папаша.
— Нет, не сподобится! — отбрила его мама.
Я не верю в гадания, но, чтобы потрафить ей, назвала наобум триста двенадцатую страницу. Выпала полная фигня: «Богатство одно — спутник плохой без добродетели рядом». Естественно, я возмутилась:
— Хм, и эта морализаторская схоластика называется поэзией?!
— Да, конечно, — веско подтвердила мама. — Это стихотворение номер пятьдесят два в переводе Вересаева.
— Всего одна строчка, — фыркнул отец. — Такую чешую, думаю, я и сам бы мог навалять. И чего? Ты бы, Сонь, считала меня великим поэтом?
— Прекрати, Ленчик! Неужели не понимаешь? Тексты Сафо хранились на пергаменте — отнюдь не самом прочном носителе. Зной, дожди и ветра многих столетий…
— Рукописи не горят, но тлеют, — хихикнула я, вырвав у матери томик. — Теперь твоя очередь. Называй страницу!
Она назвала предыдущую. «Я роскошь люблю; блеск, красота, словно сияние солнца, чаруют меня», — прочла я, сильно изумившись. Уточнила на всякий случай:
— Разве ты любишь роскошь?
— Несомненно, — горделиво вытянула шею мать. Наверное, она представляла себя гречанкой из знатного рода патрициев. — Разве можно остаться равнодушной к красоте и роскоши?! Просто мне никогда не представлялась возможность реализовать эту любовь.
— Еще скажи, что я в том виноват, — вякнул отец и легонько пнул меня под столом, напоминая, кто отговорил его от покупки золота и бриллиантов. Я спешно заглотила коньяк, закашлялась, и милостивый родитель хлопнул меня по спине между лопаток, заявив: — Не умеешь пить — не пей!
Любительница роскоши вернулась к «своим баранам» — поставила на плиту кастрюлю с картошкой и взялась мыть мочалкой другие овощи. От нечего делать я предложила отцу погадать на Сафо.
— Больно надо… хотя вот что — позаимствуем-ка мы из ее поэтического наследия тост. — Он раскрыл книгу и прочел: — «Словно ветер, с гор на дубы налетающий, Эрос души потряс нам!»
Я чуть не задохнулась от смеха.
— А чего особенного-то?! Давайте выпьем за Эроса, — прикинулся шлангом папаша и позвал мать присоединиться.
