Вот так. Весь мир уже знает. И Джордан бессовестно пользуется этим. А Кевин просто уверен, что Джордан — чудом данный ему отец.
— Давать ребенку то, что ему нужно, нелегко, — сказала Ханна, решив, что пора поговорить с Джорданом об этом. — Ты должен понимать, как беззащитны дети.
— Давать Кевину то, что ему нужно, очень легко, — сказал Джордан, идя к дивану. — Труднее с тобой.
— А что нужно мне? — спросила она, не отводя взгляда.
Джордан, улыбаясь одними губами, убрал прядь с ее щеки.
— Ты хочешь невозможного, Ханна.
— Почему? Почему это невозможно?
— Для меня,— сказал он. — Не для всех.
— А если до всех мне нет дела? — спросила Ханна, как никогда близкая к тому, чтобы признаться в своей любви. Но она знала, что не произнесет этих слов. Чтобы не потерять его.
Он выразительно пожал плечами.
— Ты знаешь, как это было бы со мной.
— И все же ты ворвался в мою жизнь, — сказала она. — Зачем ты сделал это, зная, что ничего не можешь обещать мне или Кевину?
— Потому что... — Он остановился. Черт возьми! Она заставляет его сказать то, в чем давно должна была признаться сама: что Кевин — его сын. Но он этого не сделает. Он будет ждать. Потому что его свобода кончится в момент произнесения этих слов. Тогда она сможет требовать от него выполнения обязанностей.
— Лучше я пойду, — сказал он, собирая бумаги.
— Да, — согласилась Ханна. Она отвернулась. Щелкнул замок дипломата.
— Ханна, — мягко сказал Джордан и подождал, чтобы она оглянулась. — Я не хочу воевать с тобой.
— Я тоже, — вздохнула Ханна.
— Мы справимся с этим.
Справимся ли? Не зная даже, что «это» такое? У нее в глазах была такая безнадежность, что Джордану захотелось взять ее на руки и успокоить. Но он не мог дать ей именно то, чего она так отчаянно хотела, — гарантии, что он останется навсегда. И почему-то возникло чувство пустоты и грусти.
— Должны, — сказал он, — потому что избавиться от меня ты все равно не сможешь. — (Она слабо улыбнулась.) — Не забудь о завтрашнем ужине, — сказал он и поцеловал ее в лоб.
На следующий день она ужинала с ним, а еще на следующий они заказали еду в китайском ресторанчике, и Джордан устроил Кевину экскурсию по своему предприятию. Ханна волновалась за ужин с клиентами, но он прошел непринужденно, и Джордан всем своим поведением давал понять, что Ханна — близкий ему человек. Она не узнавала Джордана. Он вел себя как... влюбленный. Ханна не позволяла себе высоко заноситься в мечтах и все же начинала надеяться.
