Ханна покачала головой, не в силах поверить.
— У многих его одноклассников матери разведены.
— В том-то и дело, — ответил Джордан. — Они могут жить без отца, но хотя бы знают его имя. Они назвали Кевина ублюдком. Он ударил одного, и тогда еще двое бросились на него. Хорошо, что в этом возрасте дети не умеют бить сильно. Пара синяков. Но он так расстроился, что учительница решила отпустить его домой. — Джордан помедлил. — Кевин попросил позвонить мне. Няне я все объяснил по телефону... Более или менее. Ханна, я был бы очень благодарен, если бы ты забыла о том, что он ударил первым. Его... спровоцировали.
Ханна растерялась. Как же она до сих пор не замечала, что Кевина так ранит отсутствие отца?
— Ханна, — мягко сказал Джордан, — не довольно ли играть в игры?
Ханна не слышала.
— Я должна поговорить с ним, — сказала она, вставая.
— Ханна, подожди...
Не успела она сделать два шага к двери, как вошел Кевин.
— Привет, ма, — осторожно сказал он.
Ханна молча вглядывалась в синяк на щеке и красную шишку на лбу мальчика. В следующее мгновение она бросилась к нему, опустилась на колени и обняла сына.
— Как ты, милый? — пробормотала она в его волосы.
— В порядке. — Кевин отстранился с непринужденным видом, в глазах видно было облегчение. — Я думал, ты будешь ругаться. Меня еще никогда не выгоняли с уроков.
— Ничего, Кевин. Ты не виноват. — Она промолчала о том, что он ударил первым. Не по просьбе Джордана, а потому что это было правильно. Она сама бы ударила.
Этим и должно было кончиться, подумала она, снова обнимая Кевина. В век разводов позорно только не знать имени своего отца.
— Завтра решим, как нам быть, — сказала она, улыбаясь. — А сегодня тебе надо отдохнуть. Ты голоден?
Кевин помотал головой.
— Джордан купил хот-доги и бобы на обед. И еще мороженое.
— Значит, не голоден, — сказала она, чуть касаясь пальцами синяка. — Больно?
Он помотал головой и ухмыльнулся.
— Джордан чем-то помазал, и он сказал, что я смелый.
У Ханны навернулись слезы на глаза.
— Я тоже так думаю.
— Мам, можно мы переночуем здесь? В холодильнике еще осталось мороженое.
— Хочешь выдать меня замуж? — Но она уже знала, что сдается. Ей было невыносимо жалко сына, и если ему будет легче...
— Можно? — настаивал Кевин.
— Ладно. Но только один раз. Давай покажи, где ты будешь спать. Что надо сказать Джордану?
— Спасибо, Джордан, — сказал Кевин. — Спокойной ночи.
