— Я Слэгар Беспощадный. Теперь вы мои рабы. — Шелковый колпак обтянул его морду, когда он заговорил. — Когда я скажу вам идти, вы пойдете. Если скажу бежать — побежите. Если я решу оставить вас в живых, вы будете жить. Если мне придет в голову, что ваша жизнь ничего не стоит, вы умрете. Если у вас вдруг появится возможность сбежать или хотя бы попытаться это сделать, я верну вас назад с помощью вот этой безделушки.
Лис раскрутил плеть и с силой бросил ее. Со страшным бряцаньем она обмоталась вокруг дубовой колонки, которой заканчивался ряд церковных скамей. Три металлических шара тяжело стукнули по дереву, разбив его, как сухую ветку.
— Ну а если у вас не останется больше задних лап после того, как по ним пройдется эта игрушка, то мне придется бросить вас в ближайшую канаву, потому что искалеченный раб вряд ли кому сгодится.
Слэгар повернулся к своим помощникам:
— Мы отправляемся на юг. За один день и за ночь я хочу сделать марш-бросок, чтобы оказаться как можно дальше от Рэдволла. Прыщелап, Рваное Ухо, пойдете сзади. Если дождь прекратится, будете заметать наш след. И поработайте своими хлыстами, если они станут тащиться медленно или распустят сопли. А теперь — марш вперед, живо!
Бандиты оттолкнули дверь, и процессия потянулась наружу, туда, где дождь сотрясал потоками всякий лист в Лесу Цветущих Мхов.
Матиас пришел в Большой Зал, чтобы обсушиться в компании с зайцем Бэзилом, королевой Клювой и бойцами ее воробьиного племени.
Аббат строго погрозил им лапой:
— Куда вы все ушли, даже не сказав мне ни слова?
Матиас устало отшвырнул полотенце:
— Мы были на северной дороге. Клюва и ее воробьи пролетели еще дальше нас. Но прошел слишком сильный дождь, поэтому нет никаких следов.
Бэзил смахнул с усов дождевые капли:
— Пчхи! Проклятый ливень! Либо они проехали по той дороге несколько быстрее, чем мы рассчитывали, либо свернули на восток, в лес, или на запад по равнине. Разве разберешь в этом месиве, когда так течет с небес!
Аббат Мордальфус собрал мокрые полотенца.
— Значит, они могли свернуть с дороги куда угодно в трех направлениях. Несомненно одно — никто не способен выследить их под таким дождем.
Снаружи послышался раскат грома, яркая молния чиркнула вспышкой по окнам Большого Зала.
Аббат сложил лапы под широкими рукавами рясы:
— Пока что мы похороним наших павших.
Амброзии Пика и Василика ни на шаг не отпускали от себя малыша Ролло, взяв его с собой в тот вечер звонить в колокола. Над Рэдволлом нависло свинцовое, багрово-пепельное небо, дождь лил не переставая, когда процессия обитателей аббатства торжественно шла к месту погребения. Аббат в своем траурном облачении стоял над двумя могилами, у подножия которых были посажены две молодые плакучие ивы.
