Нежные звуки разносились и таяли в теплом вечернем воздухе, и вся лесная братия вместе с обитателями Рэдволла поспешила занять свои места у стола на своем долгожданном празднике.
Такого торжества еще не бывало в Рэдволле!
Восемь длинных, положенных на козлы столов были расставлены широким восьмиугольником и покрыты тончайшим белым полотном, застланным сверху желтоватыми плетеными ковриками из тростника. Искусно составленные цветочные композиции наполняли воздух вечерними ароматами левкоя и ро^, лютиков и анютиных глазок, жасмина, люпинов и папоротника. Все приборы были разложены и помечены ленточками с аккуратно выписанными именами. Кувшины с нагретыми цветочными водицами испускали ароматный пар в ожидании, когда к ним протянутся разгоряченные лапы. Здесь не было главного стола или особо почетных мест, и самый скромный лесной житель мог оказаться рядом с самым прославленным: белки сидели локоть к локтю с мышами, выдры — хвост к хвосту с полевками, а кроты старались избежать тесного соприкосновения боком о бок с ежами. Все казалось замечательным, чего нельзя было сказать об угощении…
Оно было выше всяких похвал!
Правило было одно — начинать с любого кушанья, какое душе угодно, и заканчивать когда пожелаешь. Ни в чем здесь не было стеснения, и каждый должен был заботиться только о том, чтобы его соседи с обеих сторон отведали всякого блюда.
— Тэсс, попробуй сладких каштанов.
— Спасибо, Матти. А вот, положи себе этих миндальных вафель с розовым кремом на концах. Я их сама только сегодня сочинила, и они превкусные.
— Урр, передайте мне этот бисквит, я очень люблю бисквит. Что же вы, господин аббат, вы и кусочка не попробовали. Дайте я положу вам этот салат, и бутерброд с сыром, и немного пудинга.
— О, сразу все вместе? Спасибо, Кротоначальник, это очень любезно. А ты отведал моего красносмородинового пирога?
— Бэзил, ты нынче что-то немногословен.
— М-м-м-м, действовать, приятель, вот что сейчас нужно.
— Попробуй моего лесного пирога, Матиас. Клянусь мехом, не Бэзил ли это там, за огромным блюдом с едой?
— Благодарю тебя, брат Руфус. Подлить еще орехового пива? Ха-ха, так и есть. Всякий раз, как его уши показываются над этой горой кушаний, он наваливает на нее сверху еще. О, друг мой, не сомневаюсь, что он выдохнется еще до конца вечера. Эй, Бэзил, не отступай, старина!
Аббат поднялся и постучал по столу деревянным половником:
— Пожалуйста, тише. Милости просим, и дайте дорогу монаху Гуго с рыбой.
