— Кто-нибудь, да выключите наконец это проклятое радио!
Радио тут же выключили. В наступившей тишине все явственно услышали странное клокотание — будто лопаются пузыри.
— Что это? — строго спросил комендант Бирский у Якуба.
Вендерович только пожал плечами.
— Доносится из-под пола! — сказал участковый, рухнув плашмя и приложив ухо к глиняному полу.
— Якубовский, сбегай к воронку за кувалдами!
— А вы палку случайно не перегибаете? — не на шутку заволновался Вендерович.
— Теперь уж лучше молчи, дедуля. Если надо будет, то и всю халупу твою разберём, досточка по досточке.
— А ручки у вас не распухнут?
Вернулся сержант Якубовский, с трудом волоча четыре кувалды. Полицейские засучили рукава, всех захватил охотничий азарт. В мгновение ока в полу образовалась большая дыра. Клокотание утихло…
— Там доски, — отчитался участковый, сунув голову в дыру. — Выглядит как вход в погреб.
— Развалить!
Развалили быстро, ломать — не делать…
— Под досками обнаружена цистерна, выложенная плиткой, — восторженно доложил молоденький полицейский. — Объём литров на триста, не меньше. Пропахла спиртом, хотя и почти сухая. Всё содержимое вытекло вон в ту дырку на дне.
Якуб неторопливо вышел на крыльцо. Глубоко вдохнул прохладный, свежий ночной воздух. Краем уха уловил, как внутри дома кричит разъярённый Бирский:
— Развалить этот бетонный пол к чёртовой матери и копать вслед за каналом! Спорю, что под тем полом у него вторая цистерна! О, видите, здесь даже видно затычку, а шнурок ведёт прямо к рычагу за кроватью. Паразит, видно, спустил весь самогон, как только мы начали стучаться в дверь.
Комендант вышел на крыльцо и встал рядом с экзорцистом. Победоносно закурил.
— Ну что, добегался? Опять три года просидишь, — не скрывая удовольствия, сказал он с сарказмом, косясь на старика.
— А за что? — искренне удивился Якуб.
— А за самогон! Такая цистерна, это знаешь ли…
— За один запах самогона в погребе хрен меня посадишь.
— Ничего, сейчас ещё улики будут. Докопаются ребята и до второй цистерны. Лучше выпей на дорожку, а то ведь в следующие три года…
Вендерович равнодушно пожал плечами:
— Обвиню вас в незаконном, на основании анонимного доноса, вторжении. Да ещё и в акте вандализма по отношению к моему дому. А второй цистерны не существует. Это был аварийный спуск. Вы никогда не найдёте улик.
— Ты… нас… обвинишь?! — заводясь, поразился Бирский. — Да ты… знаешь, против кого… — Он затянулся ещё разочек, а потом щелчком отправил тлеющий окурок в темноту.
