- Ну, ты же не в метро, у нас тут все передатчики есть.
- А как же он только что?..
- Эх, Петруша, я вижу, слаб ты на голову. До сих пор не понял, куда ты попал?
- В застенки КГБ?
Антоновна расхохоталась, схватилась за живот, хохотала долго, с повизгиваниями и всхлипываниями.
- КГБ давно уж нет, а ФСБ о нас даже и не знает, - с трудом выговорила сквозь смех. - Ладно. Сейчас пожрать принесут, заморим червячка, и я тебе все-все расскажу. Вариант номер три - это полная информация. Все равно потом забудешь, гы-гы.
- Как забудешь?
- И, не бери в голову.
Петр сидел совершенно обалделый, и не знал, радоваться или огорчаться. То, что его могли просто взять и убить за то, что он, по выражению Антоновны, вляпался по щиколотку в государственную тайну, казалось маловероятным с самого начала. Петр подозревал даже, что веселая женщина его просто пугала. Да и всегда остается надежда, что не убьют. То, что ему все расскажут после ужина, внушало здоровый оптимизм, однако смущало упоминание о том, что он все забудет. Зачем рассказывать, если все забудется? В общем, было много непонятного в его положении, а более всего фраза о том, что ФСБ даже не знает о существовании такого огромного подземного помещения, битком набитого каким-то непонятными аналитиками, стратегами и писцами. Во всяком случае, было интересно, и статья могла получиться большая... Стоп, какая статья? Кто даст ему написать статью, если все это - сверхсекретная государственная тайна? Однако Петр решил плюнуть пока на все размышления, и подождать. Тем более, что принесли ужин. Тот самый кашевар, который разливал суп и раскладывал по чашкам второе блюдо в автобусе, принес сначала один разнос с дымящимся гороховым супом и котлетой в картофельном пюре, а затем и второй.
- У тебя еще осталось? - таинственным шепотом спросила Антоновна, когда кашевар вышел.
Петр молча достал бутылку, в которой было уже на дне. Вышло граммов по пятьдесят.
- Ну, давай за третий вариант.
Они чокнулись и выпили.
- Послушайте, Антоновна, - сказал Петр, обжигаясь супом. - Сознайтесь, вы меня просто пугали?
- Это когда же я тебя пугала? - Антоновна говорила, не переставая с поразительной быстротой уплетать горяченный суп.
- Когда говорили, что меня могут убить.
Антоновна перестала есть, долгим взглядом посмотрела на Петра, тот смутился, опустил глаза.
- Ну, если тебе так нравится думать, то думай.
"Черт возьми, - с тоской подумал Петр, продолжая хлебать гороховую жижу, - а ведь и вправду могли шлепнуть".
