- Ну вот и хорошо, - удовлетворенно говорю я и звоню в серебряный колокольчик.
Распорядитель входит не сразу. Оглядывает нас и спрашивает:
- Вы готовы назвать победителя?
- Да, - отвечает генерал на правах старшего. - Это Юрий Леонидович.
- Кто-нибудь возражает?
- Да что там возражать, - бубнит Леша. - Он всех обул.
- Обул? - улыбается распорядитель. - Смешно. Иван Сергеевич?
Кузовых только пожимает плечами.
- Итак, Юрий Леонидович, - распорядитель поворачивается ко мне. - Идемте.
Только сейчас я почувствовал волнение и холод в груди. Распорядитель повел меня по коридору, отделанному черным деревом, остановился перед торцовой дверью.
- Туда вы пойдете один. Когда будете проходить через дверь, думайте о том, какой шанс вам хотелось бы получить. Я не могу дать вам инструкций. Вы все должны понять сами. А если не поймете - не обессудьте - сами виноваты. А теперь - прощайте.
Он повернулся и пошел назад по коридору. Я беспомощно протянул руку, но тут же бессильно уронил ее. Думайте о том, какой шанс вам хотелось бы получить. Думай, голова, думай, картуз куплю. Какой картуз? Что тебе в жизни не хватает? Любви? Женщин? Денег? Свободы? Счастья? Всего! Мне не хватает всего! Вот за этим я и пойду в ту дверь.
Яркий свет резанул по глазам, я зажмурился. Я стою перед небольшим зеркалом в ванной. Перед зеркалом полочка из плексигласа, на ней зубная паста "Поморин", стаканчик с зубными щетками. Боже мой! Это же моя ванная! Точнее - наша! И это зеркало я помню - сейчас деревянная основа от него валяется на даче, и само зеркало тоже там, облезлое и пожелтевшее... Но вот оно висит на стене, а стена выбеленная голубоватой известкой. Но, позвольте! Я сам лично выложил ее кафельной плиткой несколько лет назад! И тут я посмотрел на свое лицо. Меня словно током ударило, волосы зашевелились по всему телу. Это я лет в восемь-девять!
- Юра, ты скоро? - послышался из коридора голос мамы и я вздрогнул.
- Да, сейчас, - сказал я детским голосом.
Вот тебе и шанс! Нужно что-то изменить в своей жизни, стать в чем-то другим, тогда тебе будет радость и счастье, много денег и машин.
Я вышел из ванной, большими глазами посмотрел на маму, которой в это время было лет тридцать, не больше. Какая красивая женщина! - мелькнуло у меня в голове, и я смутился, отвел глаза. Сумасшедшая смесь детской психики и взрослой! Я помню, что мама всегда нравилась мне. Да разве могло быть иначе?
- Собирайся быстрее, - сказала мама, накрашивая губы, - а то опоздаешь, и Галина Гавриловна опять будет говорить мне на собрании, что ты несобранный и безответственный.
