– Но ведь порой и сбежать-то некуда.
С каждой минутой их беседа приобретала все более странный оттенок – двое совершенно незнакомых людей, стоя на кухне, разговаривали о смерти и убийстве.
– Меня совершенно не интересует, убили вы жену и детей или нет, – сказала вдруг Кэссиди и тут же сама ужаснулась собственным словам. – Я не хочу про это слышать.
– Не беспокойтесь, я вовсе не собираюсь изливать вам душу, – холодно произнес Тьернан. – Вы правы – вас это совершенно не касается. Если, конечно, меня вдруг не обуяет жажда повторить свое чудовищное злодеяние. Как-никак, кроме нас с вами, в квартире никого нет, а ваш отец вернется не скоро.
Кэссиди похолодела.
– Вы мне угрожаете? – спросила она, сглотнув комок в горле.
– Я просто советую не быть такой доверчивой.
– А я и не доверяю, мистер Тьернан, – холодно промолвила Кэссиди. – Я не такая дура. Однако мне не кажется, что вы способны меня застрелить. Если пребывание в обществе Шона не всколыхнуло в вас низменных инстинктов. Надеюсь, мне ничто не грозит.
– Может, мне доставляет удовольствие убивать женщин, – усмехнулся Тьернан. – Кстати говоря, орудием убийства был кухонный нож, а не пистолет.
Куриный жир – не лучшая пища для пустого желудка. Кэсс на мгновение представила себе, что будет, если ее вдруг вырвет прямо здесь, в обществе по-своему элегантного Ричарда Тьернана. Скорее всего – ничего. Он походил на человека, которого не так-то легко пронять.
– Так вы это сделали? – не удержалась она. Тьернан на мгновение ощерился.
– Спросите своего отца, – только и ответил он.
– Шон соврет – недорого возьмет, – хмыкнула Кэссиди. Потянувшись к стене, она щелкнула выключателем, и в кухне вспыхнул яркий свет.
– Я это тоже заметил, – кивнул Тьернан. – А вы тоже в него пошли?
– О, нет. Я женщина правдивая, – ответила Кэссиди. – Типичный продукт старомодного воспитания, всегда говорю то, что думаю, и никогда не вру.
– Не уверен, что это очень здорово, – с задумчивым видом промолвил Тьернан. – Порой бывает полезнее соврать.
– Не сомневаюсь, – проронила Кэссиди. Она понимала, что голос ее звучит суховато и напыщенно, как у старой девы. Ничего, главное, что она не казалась испуганной. – А что вы здесь вообще делаете? – спросила она.
– Как, вы еще не поняли? – приподнял брови Тьернан. – Я здесь живу.
Что ж, этого следовало ожидать. Вполне в характере Шона приютить у себя осужденного убийцу, не удосужившись поставить в известность собственную дочь.
