Бойцы оборудовали огневые точки за штабелями шпал, на заброшенном старом паровозе, стоявшем вблизи Шейновского моста, за насыпью.
Фашистская мотопехота намеревалась с ходу форсировать Днепр через этот мост, но огонь наших бойцов остановил пехоту и на мосту, и на противоположной стороне. Трижды фашисты пытались прорваться через мост, но были отбиты. Около пяти часов батальон Сапожкова мужественно держал оборону моста, пока ополченцев не сменили подразделения регулярной армии. В этом бою особенно отличилась 1-я рота ополченцев Ефима Козлова.
И все же фашистам удалось на этом участке прорваться на правый берег Днепра. Возникла опасность захвата противником нефтебазы. Но наши саперы взорвали ее.
А тем временем не утихали бои в черте города.
Когда подразделения 129-й дивизии стали выдвигаться к Днепру, противник открыл по ним огонь из всех видов оружия. Затем налетела авиация. Десятки пикирующих самолетов волна за волной обрушивали бомбы на не успевших еще зарыться в землю бойцов. Под этим прикрытием гитлеровцам удалось в нескольких местах переправиться через Днепр. Защитники города были оттеснены к Серебрянке, Ситникам и Гедеоновке. Так ожесточенные бои переместились в Заднепровье.
Враг упорно рвался к магистрали Минск — Москва. Сил у Городнянского становилось все меньше.
Командарм ходил вокруг карты в крохотном штабном автобусе. Он напряженно думал, как найти возможность помочь генералу Городнянскому.
— Вы, Михаил Алексеевич, докладывали в штаб фронта, что в направлении Демидова спокойно?
Шалин оторвался от карты, пожал плечами:
— Относительно…
— А у Городнянского дела крайне неважные. На участки обороны сорок шестой дивизии отошли части девятнадцатой армии. Поэтому дивизию Филатова надо срочно перебросить левее Городнянского и оседлать железную дорогу Смоленск — Москва. Таким образом Филатов прикроет Городнянского с северо-востока.
— Согласен, Михаил Федорович. Думаю, частью войск сорок шестой дивизии занять оборону вот здесь, — Шалин обвел карандашом район Гедеоновки и станцию Колодня.
Дверь отворилась, и в автобус вошел Клыков.
— Простите, товарищ командующий. Из девятнадцатой армии прибыл генерал Хмельницкий, потребовал срочно вам доложить.
— Хмельницкий? — переспросил Лукин. — Хорошо, пусть зайдет…
После ожесточенных и безуспешных боев за Витебск 19-я армия генерала Конева отошла севернее Смоленска. Ее 34-й стрелковый корпус генерала Хмельницкого в составе 127-й и 158-й стрелковых дивизий прибыл во временное подчинение Лукину. С генералом Хмельницким прежде Лукин не был лично знаком, но слышал о нем немало. Участник гражданской войны, подавления кронштадтского мятежа, Хмельницкий несколько лет был адъютантом Ворошилова. В Музее В. И. Ленина есть фотография: Ильич среди участников подавления кронштадтского мятежа. Рядом с Лениным — паренек в буденовке, раненая рука на перевязи, на шинели два ордена Красного Знамени. Это Рафаил Хмельницкий. Корпус под его командованием отчаянно сражался на витебском направлении. Лукин об этом знал, но не знал он, что под Лиозно Хмельницкий был ранен. Не знал об этом и командующий 19-й армией Конев, иначе отправил бы его в госпиталь, а не бросил в самое пекло Смоленского сражения. Лукин приказал Хмельницкому занять оборону восточнее Смоленска, от Колодни через Соколью гору до Рябцево.
