В тусклом свете затемненных фар перед генералом выросли три фигуры в штатском. Это были два парня и девушка. На поясных ремнях у ребят патронные сумки, в руках винтовки-трехлинейки. У девушки винтовки не было, лишь сумка с противогазом через плечо.
— Кто такие? — спросил Лукин.
Увидя перед собой генерала, ребята приняли стойку «смирно», винтовки приставили к ноге. Один парнишка оказался вровень со штыком, другой, худощавый, — чуть выше.
— Бойцы комсомольского отряда ополчения, — бодро начал тот, что повыше.
— Ишь, бойцы. Зовут-то как?
— Жора, то есть член комсомольского бюро железнодорожной школы номер двадцать девять Георгий Городецкий.
— Микешанов Виктор, — выпятив грудь под вельветовой курткой, представился напарник. — А это — Настя, — кивнул он в сторону стройной миловидной девушки.
— А почему же Настя без оружия? — спросил Лукин.
— Сказали, что не положено.
— Как, ребята, обстановка в городе?
— Сегодня пока тихо, — ответил Городецкий.
— Смотрю, много разрушенных домов. Сильно бомбили?
— Сильно. Особенно двадцать девятого июня, — ответил Жора.
— А первый раз фашисты бомбили наш город двадцать четвертого июня, — сообщила Настя. — С тех пор каждый день бомбят.
— Но двадцать девятого самый сильный налет был, — продолжал Жора. — Весь центр фугасками разрушили.
— А зажигалок сбросили тысячи, — добавил Виктор. — Мы тоже тушили. Настя больше всех потушила. А вот оружие ей не дают. Разве она не может быть бойцом истребительного отряда?
— В городе уже прошла мобилизация, — сообщил Жора. — Многие, кто не призван, кого это не касалось, записываются добровольцами. Но берут не всех.
— Вот и меня не взяли, — вставила Настя.
— Эх, ребятки, — проговорил генерал, — рано вам воевать.
— Вот все так говорят, — уже с вызовом проговорила Настя. — А мы девятый класс закончили.
— Мы в аэроклубе вместе учились и патрулируем на улице Советской вместе, — продолжал Микешанов. — А Настя по-немецки говорит, как по-русски. И стреляет отлично.
Настя небрежно откинула косу, и на клетчатой кофточке блеснул значок «Ворошиловский стрелок».
— Потерпите, ребята, потерпите. Подскажите, как в комендатуру проехать?
— Здесь недалеко, через два квартала направо.
Лукин пожал ребятам руки, поблагодарил и, уже садясь в машину, сказал:
— А Настю отправить домой. Всякое может быть, а у нее и винтовки нет.
Петя Смурыгин, всматриваясь в полутьму, осторожно вел машину и качал головой:
— Ну вояки, ну пацаны.
— Нет, Петя, эти ребята смотрели уже смерти в глаза.
