Спустя четверть века сам Вашкевич так описал ситуацию, сложившуюся в тот памятный день: «К рассвету 12 октября прорвавшиеся части рассредоточились в 18 километрах к северо-западу от места прорыва. Здесь находились подразделения 1282-го и 1286-го стрелковых полков, 970-го артиллерийского полка и часть отряда моряков, а также подразделения из соседних дивизий армии. Быстро сказалась физическая усталость и большое напряжение ночного боя. Все повалились спать.
В этом районе мы пробыли весь день 12 октября, ожидая выхода других частей…»[30]
Утром, в 9 часов 15 минут, Лукин получил радиограмму от Жукова: «Перед Ершаковым действует 252-я пехотная дивизия. Дивизия просила открытым текстом немецкое командование 11 октября сего года о помощи, так как не выдерживает натиска Ершакова. Видимо, перед Ершаковым наиболее слабое место во фронте противника. Учитывая слабость противника перед Ершаковым, немедленно разберитесь поглубже в обстановке перед вашим фронтом. Сможете ли вы успешно и быстро прорваться на вашем участке? Не лучше ли вам, закрывшись на своем участке от противника, демонстрируя прорыв, собрать танковую группу, артиллерийскую группу, помочь Ершакову мощным ударом смять противника и выводить все армии за Ершаковым на направление станции Угрюмово на Боровск, при этом в сторону противника иметь сильные заслоны, которым по мере выхода отходить за армией. Принятое решение доложить 12 октября».
Это была первая конкретная помощь Лукину со стороны нового командующего фронтом. Пусть не материальная (до сих пор не известно, почему Жуков не получил запрошенные им координаты для нанесения бомбового удара), но для Лукина очень ценная. Потеряв связь с соседними армиями, Лукин не знал, что происходит на их участках, какие силы противника противодействуют окруженной группировке и где у них слабые места. Теперь Жуков указал конкретно наиболее выгодное направление выхода из окружения.
Однако сразу же воспользоваться рекомендацией командующего Лукин не мог. Весь день 12 октября продолжались бои. С одной стороны, наши части на реке Бебря продолжали попытки вновь прорвать кольцо окружения, с другой — немцы предпринимали усилия, стремясь рассечь и задушить окруженных. Территория, занимаемая остатками 19-й армии, еще более сократилась. В бой вступили артиллеристы, оставшиеся без снарядов, танкисты, потерявшие в боях свои машины. Это значительно усилило возможности противостоять наступавшему врагу, и в течение дня немцам удалось продвинуться лишь на два-три километра.
