Из чугунка валил пар. Клыков уже выставлял на стол банки с консервами, колбасу, сахар. Но только Дашенька завороженно смотрела на эти лакомства. Генералы, обжигаясь, выбирали из чугунка крупные, рассыпчатые картофелины.
Женщина глянула на ходики и спохватилась.
— Батюшки! В поле пора. Ты, дочка, все тут прибери потом, — наказывала она, уже повязывая голову платком. — Побегу.
— Как же вы не боитесь в поле? — проговорил Лобачев. — Немцы не так уж далеко и самолеты…
— Рожь, она не ждет, убирать надо. Хотя, что вы понимаете, военные люди, — махнула она рукой.
— Почему же не понимаем? — возразил Прохоров. — Лично я из Тульской губернии, в семье крестьянина родился.
— И я не в Москве родился, в деревне Зонино, Медынского уезда, Калужской губернии, — чинно пояснил Лобачев. — И тоже толк в хлебе знаю.
— А знаете, так понять должны, что на душе у людей. Посей, выходи хлебушек, а потом… Потом фашистам оставить? Нет уж, сколько успеем, соберем.
В комнате осталась тишина. Только ходики монотонно отстукивали время. Лукин полез за портсигаром. Достал, повертел в руках.
— Клыков! — крикнул он. — Где там Смурыгин? Тащите меня на воздух.
Лорд вылез из конуры, взъерошился, но лая не поднимал. Он лишь скалился.
— Ну, Лорд, Лорд, хороший песик, — приговаривал Лукин. — Иди ко мне, хороший, хороший.
И к всеобщему удивлению, Лорд осторожно, шажком-шажком стал приближаться. Лукин смело протянул руку, погладил собачью морду, почесал за ушами. Лорд покорно улегся у его ног и блаженно прикрыл глаза.
В калитку вошел полковник Шалин. Лорд приподнял морду, зарычал.
— Свои, свои, Лорд, — успокоил его Лукин.
Шалин, косясь на собаку, присел на завалинку.
— Чем порадуешь, Михаил Алексеевич?
— Немцы, судя по всему, взяли передышку. По данным разведки, гитлеровское командование еще тридцатого июля отдало директиву, в которой группе армий «Центр» приказывалось прекратить наступление на Москву и перейти к обороне.
— На себе мы что-то не почувствовали, что немцы перешли к обороне, — проговорил Лобачев.
— Это понятно. Нас немцы хотели не выпустить из кольца и раздавить. Думаю, друзья, — обратился ко всем Лукин, — и наши армии заставили Гитлера издать такую директиву. Что еще нового?
— Нам приказано завтра к вечеру сменить сто седьмую дивизию в районах Дорогобужа, Усвятья и Калиты.
— Прежде надо собрать армию. Переправлялись-то в разных местах. Разбрелись, — заметил Лукин.
— Остатки дивизий сосредоточиваются в районах Колодези, Сельцо, Спизово, Милеево, — доложил Шалин.
